Махно. II том

– Не знаю, не знаю. Впрочем, ваше лицо мне тоже показалось знакомым.

– Показалось. Мы никогда не встречались на дорогах войны. Тем более, что я подполковник русской армии.

– Да? У-у… А мне показалось… Значит, это вас мы лупили на Украине?

– Нет, не нас.

– То есть как это не вас? Вы же не из красных?

– Я служил в армии генерала Юденича. Это северный фронт. Подполковник Карабань. Яков Филиппович.

– Махно. Нестор Иванович. Как вам будет угодно.

– Очень приятно. Вы человек-легенда. Такие как вы – единицы. Вы – фигура на политической доске, а мы – статисты.

– Ну, ну, будет вам льстить. Не прибедняйтесь. А то ведь я могу подумать, что вам от меня что-то надо. А я живу только с гонораров и ренты. Развейте мои подозрения. Впрочем, вы как-то не очень похожи на русского таксиста или официанта. Располагаете личным временем?

– Да, Нестор Иванович. Временем располагаю. Подозрения развеивать не буду. Очень рад познакомиться с вами с тем, чтобы получить блестящую возможность в будущем сделать о вас и о нашей встрече интервью. Могу вас заверить, что врать не буду, о еврейских погромах тоже спрашивать не буду.

– Ну, если так, то приглашаю домой на рюмку коньяку.

– Сочту за честь. Буду рад засвидетельствовать глубокое почтение.

Они сели в такси.

– Так вы корреспондент. Уж лучше бы вы оставались для меня подполковником. Но, что-то я не припомню вашей фамилии на страницах парижских газет?

– Моя газета далеко отсюда.

– Да неужто вы из Москвы?

– Нет. Моя газета в Риге. Пишу здесь и посылаю туда репортажи.

– Вот мы и приехали.

Они вышли. Махно расплатился. Они вошли в дом.

– Вот здесь я и живу со своим семейством.

Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж.

– Мы перебрались сюда полгода назад, когда анархисты Европы назначили мне пенсию.

Дверь открыла Галина.

– Галя, познакомься. Подполковник Карабань. Галя, моя радость. Жена, стало быть. А это дочка Лена. Наша общая радость. Ученица лицея.

– Карабань Яков Филиппович. Бывший подполковник, а нынче журналист.

– Галя, приготовь нам.

– Заходите сюда, Яков Филиппович. Присаживайтесь.

Махно поставил рюмки, наполнил их.

– Давайте за знакомство, Яков Филиппович. Хотя меня не оставляет чувство, что мы где-то встречались. И не абы где, а на…

– Мир тесен, Нестор Иванович, а в последние десять-пятнадцать лет он сузился до Елисейских полей и перрона железнодорожного вокзала.

– Совершенно верно, я прежде видел вас на вокзале. Ещё по рюмочке? Кстати, прошу заметить. Вы первый белогвардейский офицер в качестве гостя в моём доме.

– А вы первый из русских знакомых такого ранга.

– Я русский. Моя родина Гуляй-Поле Александровского уезда. Недавно большевики выделили этот уезд в отдельную область и назвали Запорожьем. А вы?

– Вообще-то, отец из крымских татар. Но я родился уже в Риге. Мать – латышка. Учился и служил в Петербурге. В германскую служил в армии Райнкампфа. После ранения в восточной Пруссии продолжил службу у генерала Юденича. Но, видимо… Наверное…

– Да, да и видимо, и наверно… Совершенно верно. Вы напомнили мне нарочного из штаба Фрунзе. Поразительное сходство. Напрасно вы не признаётесь. Впрочем, как знаете. Если хотите, чтобы я считал вас белогвардейцем – пожалуйста. Наверное, у вас на то есть причины. Тем не менее, ваше здоровье.

– И ваше, Нестор Иванович. Я и вправду тот самый нарочный. Только служил я тыловиком при штабе Южного фронта. Но я, действительно, бывший офицер царской армии.

– Значит, вы разведчик Деникина.

– Было, Нестор Иванович. Было.

– Ну, с кем не бывает. Во всяком случае тогда, в девятнадцатом или в двадцатом, вы были у меня с полезной информацией. Я налью вам ещё.

– Спасибо, Нестор Иванович. Разрешите, прежде всего пригласить вас вместе с вашим семейством в Ригу, поохотиться, порыбачить?

– Спасибо, не обещаю, но подумаю.

– А теперь, журналистский вопрос. Разрешите?

– Пожалуйста.

– Вы, наверное, в курсе дела, происходящего сейчас в Германии?

– В общих чертах.

– Значит, знаете, что там к власти пришёл новый перспективный политик.

– Гитлер что ли?

– Да.

– Вы находите его близким по идее и по духу?

– А что вас настораживает в нём?

– Помилуйте. Но ведь национал-социализм, это не анархизм и даже не коммунизм. Бьюсь об заклад, что этот фюллер…

– Вы имеете в виду фюрер?

– Какая разница, всё равно шулер, потому что этот самый перспективный политик начнёт с еврейских погромов. С чего ни одна нормальная революция не начинается. Если Карл Маркс бросил клич: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», то этот ваш фюрлер хочет построить хорошую жизнь только для немцев, а это значит за счёт других наций. Улавливаете разницу?

– Улавливаю. Спасибо, Нестор Иванович, за гостеприимство! Разрешите откланяться?

– Что так? Нешто мой коньяк так плох?

– Всё замечательно, Нестор Иванович, но пора и честь знать. Засиделся. Да и негоже напиваться в гостях.

– Ну, как знаете. Давайте на посошок. Хотел и я задать вам пару вопросов. Но, коль вы спешите… Впрочем, приходите в любой день. Гостем будете. А вообще-то, я часто бываю на вокзале, встречаю и провожаю все поезда на восток и обратно. Так что, ежели что, найдёте меня там.