Майкл Льюис

значение; по прибыльности он уступает даже отделу правительственных облигаций.

Все знали, что это наглая ложь, но спорить никто не стал. «Никто не хотел, чтобы Джон

еще больше вышел из себя», - рассказывает Стоун. Разрядки этот вечер не принес. Следующий

обед с участием Гутфренда и маклеров был отменен. Каждому было понятно, что он может

только растревожить больное место. Молодые маклеры продолжали покидать Salomon Brothers.

В конце 1986 года Энди Стоун присоединился к компании Prudential-Bache в качестве

руководителя отдела закладных.

Глава 7. Смута в Salomon (1986-1988)

Рынок облигаций и люди этого рынка искали точку равновесия, и в течение двух лет после

знаменательного обеда в «La Perigord» отдел закладных в Salomon Brothers прекратил свое

существование. Маклеров, покидавших отдел, нетрудно было заменить яркими, талантливыми

выпускниками лучших бизнес-школ страны. На те миллионы долларов, которые фирма

сэкономила, отказавшись согласиться на требования Хью Рубина, она купила дюжину других

Рубинов. Приходившие на замену ему были поразительно сходны с оригиналом, но прибыли они

давали существенно меньше. Беда была в том, что им, в отличие от их предшественника, пришлось конкурировать с лучшими. Бывшие маклеры Salomon теперь работали на Shearson Lehman, Goldman Sachs, Morgan Stanley, Drexel Burnham, First Boston и Merril Lynch. На Уолл-

стрит ширилось своеобразное братство, члены которого шутили, что Salomon Brothers - это их

милая родина, от которой хорошо быть вдалеке. Позволив десяткам талантливых маклеров по

закладным украсить соответствующие отделы других компаний, Salomon Brothers выпустила из

рук редчайшее и ценнейшее достояние - монопольное знание.

Раньери и Ко. являли собой поразительно замкнутую монополию, подобной которой

никогда не знали в Salomon Brothers. В 1981-1985 годах их единственным заметным конкурентом

был банк First Boston, но даже он не представлял собой серьезной опасности. Мервин

Уильямсон, маклер по закладным из Salomon Brothers, который в конце 1982 года перешел в First Boston, вспоминает, что «мы в то время ожидали наткнуться на First Boston буквально за каждым

камнем. Но мало того, что это было далеко не так, - они даже не знали тогда, где эти самые

камни находятся». Однако уже в середине 1986 года First Boston мог похвалиться примерно

такой же долей рынка ипотечных закладных, что и Salomon Brothers. Раньери не нравилось все

это, и об этом он регулярно сообщал Гутфренду. Он рассказывает: «Я вновь и вновь повторял

ему: „Джон, ты продаешь технологию и получаешь в обмен стеклянные бусы"».

Уолл-стрит все равно ни при каких звездах не допустила бы, чтобы Salomon Brothers единолично отдаивала рынок закладных. Закладные были настолько прибыльны, что другие

фирмы нашли бы свой подход к рынку, но наша собственная политика ускорила этот процесс.

Маклеры, уходившие из Salomon Brothers, приносили на Уолл-стрит не только умение торговать

и понимание рынка, но и полный список клиентов фирмы. Теперь у маклеров появился

мимолетный стимул заняться обучением рыночных дуралеев: стоит объяснить такому, сколько

он переплачивает Salomon Brothers, и очень возможно, что он станет твоим клиентом.

Фирме Salomon Brothers утечка умений и информации обошлась, по-видимому, в сотни

миллионов долларов. В период становления этого рынка ипотечные облигации были прибыльны, потому что их можно было купить по одной цене и почти немедленно перепродать по более

высокой. Маклер покупал облигацию у Сбербанка в Канзасе за 94 и перепродавал ее техасскому

Сбербанку за 95. К началу 1986 грда навар стал менее густым. Маклер платил за облигацию 94,5

и, если ему везло, мог получить за нее 94,55. Майкл Мортара рассказывает: «На своих экранах

мы могли наблюдать за результатами работы наших бывших коллег (из Salomon Brothers). Либо

мы узнавали от наших клиентов, что они имели дело с ними. Сделки начали уплывать из наших

рук, и пришлось умерить собственные аппетиты».

К концу 1985 года отделы закладных других фирм начали публиковать рекламные

объявления в «Wal Street Journal». На рекламном листке Drexel Burnham были изображены двое

мужчин на тандеме. Впереди еле крутил педали толстяк, изнемогающий от усталости. Задний

выглядывал из-за его плеча и отчаянно крутил педали. Возможно ли такое? «Да, - отвечает Стив

Джозеф, в кабинете которого в Drexel до сих пор на стене висит газетная страничка с этой

рекламой, - толстяк - это Леви». Реклама Merril Lynch изображала состязание двух каноэ.

Команду одной составляли тучные толстяки, гребцы в другой были мускулисты и подтянуты.

Вторая лодка только на несколько дюймов отставала от первой и вот-вот должна была ее

обойти. Вторая лодка олицетворяла фирму Merril Lynch, а толстяками, как знали все на Уолл-

стрит, был отдел закладных Salomon Brothers. Мортара, сидя в своем кабинете в Goldman Sachs и вспоминая о работе в Salomon, говорит: «Пика прибыльности мы достигли в 1985 году».

Падение Раньери и Ко. было настолько быстрым и полным, что невозможно приписать это