Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

– Ты слышал, как воет Волк? – медленно, будто сомневаясь в моих умственных способностях, проговорил Фьялар. – Вы останетесь одни на острове. С Фенриром. Это плохо.

– Ага, мы в курсе, – ответил я.

– Волк сожрёт вас! – крикнул Фьялар. – Связанный или нет, он вас сожрёт! А на рассвете остров уйдёт под воду, и вы вместе с ним.

– Спасибо, что подвезли, – сказал я. – Счастливого пути!

Фьялар всплеснул руками:

– Ну как хотите, идиоты. Мы соберём все ценные вещи с ваших останков на следующий год! Давай, Гьялар, гони в порт. Может, успеем взять ещё одну партию туристов.

Гьялар завёл мотор, драккар развернулся и скрылся во мраке.

Я повернулся к друзьям. Мне почему-то казалось, что сейчас им не помешала бы ещё одна зажигательная речь в духе: «Мы все – пустые чашки, и мы одна семья! И мы победим!»

– Ну что, – сказал я. – От целой армии гномов мы уже удирали, с чудовищной белкой дело имели, трёх сестриц-великанш прикончили, пару говорящих козлов зарубили… Что нам после всего этого Волк Фенрир!

– Каюк, – хором ответили Самира и Блитцен.

А Хэртстоун показал двумя руками «ОК», скрестил запястья, а потом резко развёл пальцы – на языке жестов это означает «ужасно».

– Тоже верно. – Я снял кулон с цепочки, и он снова стал мечом. В мерцании клинка вереск стал выглядеть ещё более бледным и зловещим. – Джек, ты готов?

– Чувак, – сказал он, – я-то с самой наковальни готов, но сдаётся мне, мы прёмся прямиком в ловушку.

– Так, поднимите руки, у кого другое мнение? – обратился я к друзьям.

Никто не поднял.

– Вот и здорово, – сказал Джек. – Раз уж вы всё понимаете, что вам вполне светит погибнуть в мучениях и дать начало Рагнарёку, я в деле. Вперёд!

Глава 62. Серенький волчок

Я ПОМНЮ, КАК ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛ Плимутский камень[90].

Я тогда подумал: «Что, вот этот булыжник – он и есть?»

Та же история была с Колоколом Свободы в Филадельфии[91] или небоскрёбом Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке – вблизи эти достопримечательности оказывались куда меньше, чем я их себе представлял. Было бы из-за чего шум поднимать.

Примерно то же самое я почувствовал, впервые увидев Фенрира-Волка.

Я столько всяких ужасов о нём наслушался: сами боги боялись подойти и накормить его; он рвал даже самые крепкие цепи; он откусил руку Тюру; когда настанет Рагнарёк, он проглотит солнце; ему предстоит сожрать Одина за один укус. После всех этих рассказов мне представлялся волк размером больше Кинг-Конга, огнедышащий, с рентгеном в глазах и лазерами в ноздрях.

Мы стояли на гребне возвышенности, окружающей остров, и смотрели вниз, в долину, где спокойно сидел Фенрир. Он был крупнее лабрадора-ретривера, но определённо меньше меня. Лапы у него были длинные и сильные, созданные для бега. В неопрятной серой шерсти попадались седые пряди. Нет, милым его, конечно, язык не повернулся бы назвать – мешали мерцающие в темноте белые клыки и россыпи костей перед ним, – но это был красивый зверь.

Я надеялся, что Волк будет лежать на боку, связанный от пасти до хвоста и накрепко приделанный к месту при помощи гвоздей, скреп, скотча и суперклея. Но оказалось, что золотистая Глейпнир сковывает его движения не больше, чем железные кандалы, которые надевают на преступников при транспортировке. Мерцающая бечева свободно опутывала четыре скакательных сустава волка, позволяя ему ковылять по долине. Один её конец, по-видимому, раньше был обмотан вокруг его пасти, но теперь свободно болтался, свесившись на грудь. Похоже, путы даже не были привязаны к чему-то. Не знаю, что не давало Фенриру сбежать с острова – если только там не было установлено что-то вроде невидимого заграждения для собак[92].

Как бы там ни было, на месте Тюра, который пожертвовал рукой, чтобы другие боги могли связать Фенрира, я бы остался очень недоволен такой халтурной работой. Неужели среди асов не нашлось ни одного приличного бога крепких узлов?!

Я посмотрел на друзей:

– А где настоящий Фенрир? Это ведь просто обманка, чтобы заманить нас в ловушку, да?

– Нет. – Пальцы Самиры на рукояти топора побелели от напряжения. – Это он. Я чувствую.

Услышав наши голоса, Волк повернул голову. Глаза у него светились хорошо знакомым голубоватым огнём, и по позвоночнику у меня будто прошлись молоточком от ксилофона.

– Так-так… – Голос зверя оказался глубоким и звучным. Чёрные губы искривились в совсем человеческой усмешке. – Кто это тут у нас? Неужели боги послали мне кусочек мяса?

Я мигом пересмотрел своё мнение о нём. Может, он и не отличался размерами. Может, не чихал лазерными лучами. Но в глазах его светился холодный и острый ум, какого мне не доводилось встречать ни у одного хищника, будь то зверь или человек. Его нос сморщился, словно Волк почуял запах моего страха. А голос… его голос накатывал на меня, как волны патоки, обманчиво мягкой и сладкой. Я вспомнил свой первый пир в Вальгалле: таны тогда не разрешили Самире высказаться в свою защиту, потому что опасались, что дети Локи унаследовали его сладкоречивость. Теперь я понимал, чего они боялись.