Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

– Отнеси меч своему дяде, – настойчиво повторила Хель. – Отойди в сторону и предоставь событиям идти своим чередом. Так будет безопаснее всего. Если ты послушаешь моего совета… отец просил вознаградить тебя.

Кожу лица как огнём жгло. Меня терзал безосновательный страх, что если я ещё немного так постою, то отморожу себе всю физиономию и стану таким же полуразложившимся мертвецом, как Хель.

– Вознаградить?

– Хельхейм не такое уж и ужасное место, – сказала богиня. – В моем дворце есть много прекрасных покоев для избранных гостей. Я могла бы помочь вам воссоединиться.

– Воссоединиться… – Я с трудом ворочал языком. – С мамой? Она у тебя?

Хель притворилась, будто обдумывает ответ, наклонив голову сначала к живому плечу, потом к мёртвому:

– Ну, она может оказаться у меня. Куда отнести её душу и то, кем она была, пока не решено.

– Как… Я не…

– Мольбы и желания живых часто сказываются на участи мёртвых, Магнус. Смертные всегда знали это. – Она улыбнулась, обнажив зубы – гнилые с одной стороны и сверкающе-белые с другой. – Я не могу вернуть Натали Чейз к жизни, но я могу сделать так, чтобы после смерти вы оказались в Хельхейме вместе. Я могу связать ваши души, чтобы вы никогда больше не разлучались. Вы можете снова стать семьёй.

Я попытался вообразить это. У меня язык примёрз к нёбу.

– Можешь ничего не говорить, – сказала Хель. – Просто дай мне понять, что ты выбрал. Поплачь по маме. Пролей слёзы, и я пойму, что ты согласен. Но решить ты должен сейчас. Если откажешься, если упрямо пойдёшь на свой Банкер-Хилл сегодня ночью – обещаю: ты никогда больше не увидишь свою мать, ни в этой жизни, ни в какой-либо иной.

Я вспомнил, как мы с мамой пускали блинчики по Хоутонскому пруду и её зелёные глаза лучились весельем. Как она стояла, раскинув руки и подставив лицо солнцу, пытаясь объяснить мне, каким был мой отец: «Вот зачем я привела тебя сюда, Магнус. Чувствуешь? Он повсюду вокруг нас».

А потом я представил маму в холодном и мрачном месте, к которому её душа прикована навеки. Я вспомнил собственный труп в похоронном бюро – бессмысленная набальзамированная кукла, наряженная и выставленная напоказ. Вспомнил лица утопленников, чьи души бились в сети Ран.

– Ты плачешь, – с удовлетворением заметила Хель. – Значит, мы договорились?

– Ты не поняла. – Я посмотрел на богиню в упор. – Я плачу потому, что знаю, чего бы хотела мама. Она бы хотела, чтобы я запомнил её такой, какой она была. Другого памятника ей не нужно. Она бы не хотела, чтобы её поймали в ловушку, законсервировали и заставили жить призраком в каком-то холодном подземном хранилище.

Хель оскалилась, правая половина её лица сморщилась и пошла трещинами:

– Да как ты смеешь!

– Ты хотела, чтобы я притворился храбрецом? – Я снял кулон с цепочки. Меч по имени Джек вытянулся во всю длину, от его клинка на холоде повалил пар. – Оставь меня в покое. Скажи Локи, что сделки не будет. Увижу тебя ещё раз – разрублю напополам прямо по разделительной.

Я поднял меч.

Богиня растворилась в снежной пелене. Всё вокруг поблёкло и исчезло.

Я обнаружил, что стою на краю крыши, а от асфальта внизу меня отделяют добрых пять этажей.

Глава 59. Ужас средней школы

НО Я ТАК И НЕ УСПЕЛ кувырнуться и разбиться в лепёшку, потому что кто-то аккуратно взял меня за плечи и оттащил назад.

– Эй, потише, ковбой, – сказала Самира.

На ней было уже другое пальто-бушлат, на этот раз тёмно-синее, а ещё – тёмные джинсы и ботинки. Синий не самый мой любимый цвет, но Самира в синем выглядела величественно и серьёзно, как военный пилот. Её хиджаб припорошило снегом. Не увидев топора у неё за поясом, я решил, что она спрятала его в рюкзак, висящий на плече.

Сэм, похоже, не удивилась нашей встрече. Однако лицо у неё было такое, будто она думала о чём-то другом, и взгляд был направлен в неведомую даль.

Я постепенно приходил в себя. Джек по-прежнему был у меня в руке. Почему-то я не чувствовал себя даже самую малость уставшим после давешнего убийства сестёр-великанш.

Внизу был школьный двор – точнее, этакая зона ожидания между школьными зданиями, огороженная проволочным забором. Несколько десятков школьников кучковались там, болтали у дверей или толкались на обледенелом асфальте. По виду это были семиклассники, хотя сказать наверняка я бы не решился, поскольку все были в одинаковых тёмных зимних куртках.

Я мысленно пожелал, чтобы меч снова превратился в кулон, и подвесил его на цепочку. Не стоит бродить по крыше школы с мечом наголо.

– Где мы? – спросил я.

– В моих бывших местах обитания, – ответила Самира с ноткой горечи. – Это средняя школа имени Малькольма Икса[86].

Я попытался представить себе Сэм внизу, во дворе, в одном из девчачьих кружков. Её зелёный хиджаб был бы единственным ярким пятном среди этой толпы.

– Зачем Тор отправил тебя в твою старую школу? – удивился я. – По-моему, это форменное издевательство.

Она усмехнулась:

– На самом деле он отправил меня домой. Я очутилась у себя в комнате, и тут как раз пришли Джид и Биби и стали расспрашивать, где я была. Это было похуже, чем школа.