Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

Дверная ручка начала поворачиваться. Мы пробрались под дверью и выскочили с другой стороны прямо под ногами великана.

И я заорал во всё горло:

– ПРИВЕТ! КАК ДЕЛА?

Великан покачнулся. Должно быть, он не ожидал увидеть под ногами гнома-парашютиста с человеком на руках, а также ещё одного человека и эльфа, прижимающего к груди лебедя.

Но и я удивился не меньше, чем он.

Комната, где мы очутились, была примерно вдвое меньше той, что мы покинули. По любым меркам это был парадный зал. Пол сверкал чёрным мрамором. Между каменными колоннами стояли железные жаровни с тлеющими углями, словно десятки грилей-барбекю. Но потолок тут был высотой всего футов двадцать пять. И даже дверь, которой мы воспользовались, с этой стороны оказалась меньше, хотя это и звучит как полный бред.

Обратно под дверь нам бы уже пролезть не удалось. Более того, Гьялп и Грейп явно не смогли бы в неё протиснуться. Они что, делались то больше, то меньше, переходя из комнаты в комнату?!

Должно быть, так и было. Ведь все великаны – оборотни, они колдуют и творят иллюзии, как дышат. Если придётся тут задержаться, надо будет разжиться запасом таблеток от морской болезни и какими-нибудь 3D-очками.

Великан Гейррёд так и топтался перед нами, расплёскивая медовуху, которую прихлёбывал из рога.

– Кто вы т-кие? – невнятно произнёс он.

– Гости! – крикнул я. – И взываем к законам гостеприимства.

Я подозревал, что мы уже не имеем права к ним взывать после того, как прикончили хозяйских дочерей, но поскольку мой меч остался в другой комнате, смывать с себя великаньи сопли, уличить меня в злоупотреблении законами было некому.

Гейррёд задумчиво сдвинул брови. Выглядел он так, словно вернулся с большого ётунхеймского Октоберфеста, где успел здорово нагрузиться, хотя для этого вроде бы рановато. Должно быть, великаны гуляют в режиме 24/7.

На нём был тускло-розовый пиджак, чёрная рубашка навыпуск, полосатые слаксы и туфли, ради создания которых, должно быть, пришлось умереть многим лакированным животным. Чёрные волосы он, видимо, чем-то смазал и зачесал назад, однако они упорно топорщились у него на макушке тугими кудрями. Физиономия его заросла трёхдневной щетиной. И от него жутко разило перебродившим мёдом. В целом казалось, что перед нами не загулявший модник, а скорее принарядившийся пьянчужка.

Но самым странным в его внешности был рост. Нет, я не хочу сказать, что Гейррёд оказался коротышкой. Двадцать футов вполне приличный рост, если нужно играть в баскетбол или поменять лампочку высоко под потолком. Но по сравнению со своими доченьками, которые были уже мертвы, он выглядел просто лилипутом.

Гейррёд рыгнул. На лице его отразилась мучительная работа мысли.

– Если вы г-сти, – выговорил он, – то п-чему у вас мой леб-дь? И хде мои д-чери?

Сэм наигранно рассмеялась:

– Эти чокнутые? Мы пытались выменять у них этого лебедя.

– Ага, – подхватил я. – Сейчас они несколько не в лучшей форме. Валяются там на полу. – И я изобразил, что пью из бутылки, чем, наверное, здорово смутил Хэрта: ведь на языке жестов это означает «Я тебя люблю».

Гейррёд, похоже, расшифровал мою пантомиму правильно. Плечи его расслабились, он успокоился, услышав, что его дочери валяются пьяные в стельку.

– Ну и а-атлично, – заявил он. – Главное, чтоб с этими инеистыми шашни не в-дили.

– Не-а, только с нами, – заверил я.

Блитцен закряхтел и перехватил меня поудобнее.

– Тяжело, – пояснил он.

Хэртстоун для поддержания разговора тоже показал Гейррёду, что он его любит.

– О великий Гейррёд! – воскликнула Самира. – На самом деле мы пришли, чтобы выменять у тебя оружие Тора. Твои дочери сказали, у тебя такое имеется.

Гейррёд покосился направо. Там, почти невидимая за колонной, была железная дверь человеческих размеров.

– И это оружие вон за той дверью, – рискнул я.

Великан вытаращил глаза:

– Что за колдовство?! Как ты догадался?!

– Мы хотим выменять у тебя это оружие, – повторил я.

Лебедь на руках Хэрта сердито завопил.

– И этого лебедя, – добавила Самира.

– Ха! – Гейррёд опять расплескал мёд из рога. – Мне неинтересно – ИК! – ничего из того, что вы можете предложить! Но если вы справитесь – РЫГ! – с одним моим заданием, я, так и быть, отдам вам оружие и этого золотого гуся.

– Лебедя, – поправил я.

– Да без разницы.

Блитцен тихонько простонал:

– Тяжело. Очень.

От боли у меня путались мысли. Каждое движение гнома отзывалось новой вспышкой. Но я изо всех сил старался мыслить ясно.

– И чего ты от нас хочешь? – спросил я великана.

– Поиграйте со мной! А то скучно!

– Например… в слова?

– Что? Нет! – Он презрительно махнул рукой в сторону столовой. – Понимашь, у меня одни дочки, а они не хотят играть со мной в мячик. А я люблю играть в мячик! Сыграйте со мной!

Я переглянулся с Сэм:

– Кажется, он хочет поиграть в мяч.

– Плохая мысль, – шепнула она.

– Продержи́тесь в живых десять минут! – продолжал Гейррёд. – Всего-то! И с меня будет – ИК! – довольно.

– Продержаться в живых? – переспросил я. – Против мяча?

– Согласны, значит. Ну и отлично! – Гейррёд выхватил из жаровни раскалённый уголь размером с кресло. – Выше нос!