Магниты

В машине царила угрюмая тишина. До Романа изредка долетал Машин шепот, но слов он разобрать не мог. Дурацкая неуместная ревность рисовала в воображении неприглядные картины. Роман понимал, что накручивает себя, но ничего поделать с этим не мог. Процентов на семьдесят он был уверен, что после сегодняшнего Маша объявит, что она не может бросить Димку, поэтому между ними все кончено.

– Остановите машину, – неожиданно попросила Яна, и Роман бросил на нее быстрый взгляд. Кажется, ей было нехорошо.

Съехав на обочину, он включил аварийку. Яна распахнула дверь и выскочила наружу. Роман проводил ее взглядом и, обернувшись, посмотрел на заднее сиденье. Лучше бы не оборачивался. Димка спал, устроив голову на Машиных коленях, а та ладонью касалась его виска.

– Волков не пристегнут, – сказал Роман, хотя собирался спросить, как Маша себя чувствует.

– Пристегнут, – прошептала Маша, смерив его сердитым взглядом, и кивнула на ремень, который Роман не заметил.

– Что случилось?

– Ему стало плохо, – ответила Маша, и Роман почувствовал себя так, будто от него отмахиваются, словно от надоевшей мухи.

Кивнув, он выбрался из машины, изо всех сил стараясь не разгонять мысль о том, что, кажется, их история стремительно летит к неприглядному финалу.

Яна стояла метрах в трех от машины и смотрела на черные силуэты деревьев. Мимо полз плотный поток машин, пахло дождем, мокрой землей и выхлопными газами.

– Всё в порядке? – спросил Роман, подойдя к ней.

– Нет, – покачала она головой.

Роман смерил ее взглядом. Тонкая кожанка явно не была рассчитана на загородную прогулку, и сейчас Яна дрожала, обхватив себя за плечи. Роман мимоходом отметил, что она довольно высокая. Наверное, чуть ниже Димки.

– Вас укачало? – вежливо спросил он, хотя было понятно, что дело скорее в срыве Волкова, который неподготовленного человека вполне мог испугать. Вон даже Роман испугался.

– Сейчас поедем. Я… немного подышу. Вам понравилось на заводе? – она повернулась к нему и улыбнулась дрожащими губами.

– Очень… масштабно, – ответил он, привычно готовый поддержать беседу, а потом вдруг вспомнил об отце и о том, что Яна с ним спит. Стало противно до тошноты.

– Мы вас ждем, – произнес он. – Я постараюсь ехать аккуратнее.

Не дожидаясь ее ответа, Роман направился к машине, хотя возвращаться туда дико не хотелось. Яна последовала за ним, избавив его этим от необходимости вести неловкую беседу с Машей.

По дороге ему позвонила Лялька. Роман старался говорить тихо, но Димка все равно проснулся, и последние тридцать минут пути в машине висело такое напряжение, что из нее хотелось выйти на ходу.

По его ощущениям, до Димкиного дома они ехали вечность. Димка вылез из машины, не прощаясь. Маша вышла за ним. Роман смотрел на то, как она что-то говорит Волкову, а тот в ответ молча кивает, и ничего не мог поделать с ревностью. Проклятой, гадкой ревностью, на которую он просто не имел права. Волков имел, а он нет. Маша поправила капюшон Димкиной толстовки, сбившийся под воротником куртки, и Романа вынесло из машины. Куртку Димка все равно снимет через пару минут. Зачем было поправлять?

– Ты как? – спросил он у Димки, стараясь задавить в себе глухое раздражение.

– Да норм. Обычные будни психов, – усмехнулся Волков, не глядя на него. – Валите уже, голубки.

Маша легонько стукнула Димку кулаком в плечо и вернулась в машину. К облегчению Романа, она заняла переднее сиденье, с которого Яна успела пересесть назад.

Роман протянул Димке руку, и тот ее мимолетно пожал. Очень хотелось, чтобы Димка сказал хоть что-то, но тот направился к калитке, не оглядываясь.

Всю дорогу до города Яна и Маша обсуждали какой-то фильм. Роман его не смотрел, и то, что он был исключен из разговора, стало очередным вкладом в испорченный вечер.

Когда Яна вышла возле метро, Роман на миг испугался, что Маша выйдет тоже, но она осталась. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Роман, наплевав на то, что может случиться завтра, ее поцеловал. Если Маша и собиралась сказать ему, что между ними все кончено, то пока, кажется, решила отложить этот разговор.

До Машиного дома они ехали в молчании. Только на этот раз в осторожном и почти уютном. Роман включил диск с симфоническим оркестром, и Маша погрузилась в задумчивость. Роман поглядывал на нее при каждом удобном случае и думал о том, какая же она красивая. Особенно сейчас, когда слушала музыку и иногда едва заметно водила кистью по подолу пальто, будто в ее руке был смычок.

На одном из светофоров Маша будто очнулась и, поставив диск на паузу, достала из кармана телефон. Роману не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, что она звонит Волкову.

– Телефон выключил, – вздохнула она. – Позвони его сестре.

Роман кивнул, глядя на дорогу, и, достав из кармана гарнитуру, воткнул ее в ухо. Он не хотел общаться с Лялькой по громкой связи при Маше, хоть в их разговорах и не было ничего секретного.