Магия лжецов

Я прокручивала в голове этот разговор, пока ждала Кортни, которая могла и не прийти. Возможно, она и не имела отношения ко всей это истории, но была зацепкой, способной сдвинуть расследование с мертвой точки. Если уж быть честной с собой, то я до сих пор не имела понятия, правильно ли веду это дело. Бывало, я зарабатывала себе на жизнь тем, что выслеживала кого-то, кто попал в скверную ситуацию: обычно ими оказывались жалкие, загнанные в угол люди. Так я нашла несколько пропавших человек, в том числе сбежавшего из дома парня, который попал в дурную компанию: в ее рядах он совершал нечто такое, о чем трудно было рассказать его родителям. Но даже те ужасные вещи, что он вытворял, по сравнению с этим делом казались ничем не примечательными. Сейчас мне казалось, будто я с трудом пытаюсь удержать голову над поверхностью морской воды, но с каждой новой волной захлебываюсь все больше.

И все же Кортни пришла – своим появлением она словно бросила мне спасательный круг. Внимательно изучая каждый ряд стеллажей, она прошла мимо. Сначала я решила, что она забыла, где мы договорились встретиться, а потом поняла: она просто проверяет, чтобы нас никто не застукал. Минуя секцию «Теоретической магии», она часто заморгала и потрясла головой, но меня так и не увидела. После того как девушка проверила все остальные секции, она вернулась назад и направилась в мою сторону с вытянутой за своим пропуском рукой. Выйдя из тени, я вложила в ее ладонь полоску бумаги, а потом отсоединила веревку в конце книжных рядов, чтобы мы могли пересечь границу, маскирующую от учеников пятна крови. Стоило нам войти, как шепот книг усилился, будто краснолистные деревья зашелестели на осеннем ветру.

Кортни сбросила сумку на пол, у своих ног, сложила руки на груди и, прищурившись, стала водить взглядом по сторонам, смотря куда угодно, только не на меня. Ее мешковатая толстовка съехала набок и обнажила широкое плечо. Она закусила губу, постучала пальцами по руке – девушке явно было не по себе от страха.

– Привет, Кортн… – начала я, но она тут же перебила меня, будто только ждала повода, точно выстрела стартового пистолета, чтобы завести разговор.

– Вы ничего обо мне не знаете, – злобно прошипела она. – Ничего не знаете ни обо мне, ни о Дилане, но я все равно вам ничего не расскажу, мы не сделали ничего плохого…

Я не стала шептать как она, но голос, тем не менее, понизила:

– Я всего лишь хочу задать тебе пару вопросов. И я не считаю, что вы сделали что-то плохое.

Она пригладила свои каштановые локоны, все еще не глядя на меня.

– Мне плевать, что вы там считаете, – ответила она. Довольно убедительно, вот только меня ей убедить не удалось.

– Кортни, это действительно так. Я считаю, что вы не сделали ничего плохого. Ты поступила так, как должна была поступить.

Ее глаза вспыхнули.

– Это она вам рассказала?

– Что и кто рассказал? – спросила я, но она меня, похоже, не услышала.

– Она говорила, нам нельзя никому рассказывать… но…

В этот миг тонкая струйка понимания скатилась по моему загривку, словно муравей, ползущий в поисках баночки меда. Сознательно пойдя на риск, я высказала догадку:

– О снадобье?

Повисла секунда сомнения. Две секунды. Четыре. А потом:

– Да. О снадобье.

Книги на мгновение замолчали, после чего зашептались громче прежнего. До меня долетали обрывки фраз, но, казалось, я слышала разговор сквозь стену: слова не желали складываться в предложения и передавали лишь общее впечатление злости, грусти и усталости.

– Ты можешь рассказать мне обо всем своими словами? – попросила я. – Как видишь, я ничего не записываю – ни на бумагу, ни на диктофон. – На этот раз я не врала. Еще перед приходом Кортни я протестировала здесь диктофон, однако тот сумел уловить лишь непрерывный шелест книг. – Я просто хочу понимать, что двигаюсь в правильном направлении.

– Я не обязана ничего вам говорить, – снова прошипела она. – Вы даже не коп.

В этот миг что-то в моей груди зашевелилось, а потом успокоилось. С меня хватит.

– Ты права, – сказала я. – Ты абсолютно, охренеть как права. – Когда я выругалась, девочка вздрогнула. Отлично. – Я не коп, не учитель и не твои родители. Я частный детектив, а значит, сама решаю, что говорить людям, а что – нет. Только я решаю, прикрыть ли твою задницу или сдать с потрохами. В данный момент у меня практически ноль подсказок, а ты единственная, кого мне удалось найти и кто имел проблемы с погибшей учительницей. Так что я даю тебе шанс убедить меня, почему не стоит покончить со всем одним махом: сказать официальным властям, что убийца – ты, и свалить из этого балагана. Так что ты выберешь, Кортни?

Она с расширенными от страха глазами закусила губу. Я приперла ее к стенке. У нее больше не осталось вариантов, образ непробиваемой девчонки треснул по швам.

– Ладно, я расскажу вам. – Она бросила на меня взгляд. – Но расскажу только в том случае, если вы отдадите мне все найденные записки.