Маг и его Тень

— Значит, единственный шанс для Венда выжить — как можно скорее добраться до ставки Великого Шамана. — Арон нашел взглядом Ресана, который выглядел потерянным и немного испуганным. — Если мальчишка и знает об истинном назначении амулета, то притворяется он очень хорошо.

— Скорее всего, — жрица кивнула. — Что ты им скажешь?

— Буду импровизировать, — Арон вздохнул. Врать друзьям, даже бывшим, он не любил, но порой другого выхода просто не было.

* * *

Венд некоторое время наблюдал за Тонгилом и жрицей, пытаясь понять, о чем они говорят. Посмотрев его и изучив амулет, Эрига ничего ему не объяснила, просто велела ждать, сказав, что должна посоветоваться с Тибором. Лица у них обоих были серьезными, без тени улыбок. Наконец, разговор завершился, и Тонгил подошел к нему.

— Амулет деда Ресана поврежден, — начал маг. — Думаю, это произошло ненамеренно; побочный эффект от воздействия магии Изнанки, поскольку никакого смысла в таком дефекте для Черного нет. Предполагалось, что амулет снимет Великий Шаман, и теперь внутренняя структура амулета требует, чтобы вы попали к нему как можно скорее.

— То есть, если я просто подумаю о том, как мне не хочется ехать в Великую Степь, амулет снова начнет меня душить? — спросил Венд и тут же торопливо прижал пальцы к ошейнику, боясь, что тот опять начнет сжиматься.

— Случайные мысли роли не играют, — не согласился Тонгил, — а вот если ты размышляешь об этом всерьез и готов принять решение, тогда ошейник сработает.

— Это точно вина Черного Шамана? — скептически уточнил Венд, вспомнив слова Ресана — из них всех единственного эксперта по шаманской магии — что Черному такое не свойственно.

Тонгил пожал плечами.

— Эрига увидела на тебе сильный след магии Изнанки, а структура амулета показалась ей искривленной. Кроме того, душить тебя ошейник начал после похищения, а не до.

— Он мне и раньше мешал, — возразил Венд.

— А ты вспомни, не совпало ли это по времени с тем, когда Черный впервые проявил себя, с дождем из личинок маддогов, или позднее, когда мы спустились в другой мир?

Воин моргнул, вновь потянулся к ошейнику, задумчиво проводя пальцем по теплому металлу. Он не помнил, когда ощутил помеху впервые, это все нарастало постепенно, как и муть в собственных мыслях. Сейчас в голове прояснилось, вот только ошейник начал вести себя совсем по-зверски.

— Не знаю, — сказал, наконец. — Не знаю, когда это все началось.

— Лучшее, что можно сделать в твоей ситуации, — сказала Эрига, незаметно подошедшая ближе, — это добраться до ставки Великого Шамана и попросить снять ошейник. Не только лучшее — единственное.

— И еще, — добавил маг, — постарайся не думать ни о чем лишнем, не строй планы на будущее, не ударяйся в воспоминания…

— Я дам тебе смесь из трав, — вновь вмешалась жрица, — каждое утро добавляй щепоть в кружку с водой и выпивай. В крайнем случае, можно их принять и в сухую. Это поможет избавиться от лишних мыслей.

Тонгил повернулся в ту сторону, где, в отдалении, с ноги на ногу переминался Ресан, и жестом велел юноше приблизиться.

— Если проедете с нами еще три дня, как предполагалось, — сказал маг юноше, — ваш путь удлинится на пятьдесят миль. Лучше вам будет отделиться сейчас и направиться в ставку Великого Шамана.

— А как же…

— Эрига сказала, что твоей вины в случившемся нет, амулет испортило воздействие магии Изнанки. Но я прошу тебя, Ресан, если тебе дорога жизнь Венда, не заговаривай ни о Черном Шамане, ни о цели вашего пути, ни о каких будущих планах. Это все может спровоцировать повторный приступ.

И без того большие глаза Ресана словно заполнили все лицо, юноша судорожно сглотнул и уставился на Венда с таким видом, будто тот собрался умереть прямо сейчас.

— А если это все же случится? Что тогда? — спросил испуганным полушепотом.

— Дай ему в рот немного вот этой травы. Проглотить он не сможет, но вкус почувствует, — Эрига протянула Ресану матерчатый мешочек, которые тот послушно взял. — Должно помочь.

Сильно его проняло, подумалось Венду, если без всяких возражений принял что-то из рук «этой», как Ресан обычно называл жрицу. Впрочем, потрясение оказалось не настолько сильным, чтобы заставить юношу вымолвить слова благодарности.

* * *

Арон смотрел вслед двум удаляющимся всадникам, чувствуя глухую пустоту внутри. Как он ни ломал голову, никакого иного решения не приходило. Увидит ли он Венда еще когда-нибудь? Или их неожиданное примирение было подобно прощанию перед смертью?

— У тебя, похоже, есть запасы трав на все случаи жизни, — обратился он к Эриге, стоявшей рядом. — Даже влияющие на рассудок.

Та покачала головой:

— Таких трав у меня нет. Я дала Венду обычную мелиссу с добавкой полыни.

— Зачем? — изумился Арон.

Жрица пожала плечами:

— Затем, что он поверил. Ошейник реагирует на мысли, на настрой, на веру. Пока твой друг уверен, что трава даст нужный результат, она будет ему помогать.

Арон невольно улыбнулся.

— Эрига, — сказал он искренне, — я тебя обожаю.

Девушка улыбнулась в ответ и хотела что-то сказать, но потом словно опомнилась, выражение лица стало серьезным, даже суровым.