Мафиози и его одержимость (ЛП)

Проведя рукой по лицу, я глубоко вздохнула. Мои мышцы протестовали, но я сделала еще один глубокий вдох. Вдох. Выдох. Повтор.

Через некоторое время я наконец поднялась на ноги и захромала в ванную. Стоя под завесой воды, я смыла все следы Валентина.

Я терла кожу до тех пор, пока она не покраснела, не стала зудящей и чувствительной. Ошейник все еще висел у меня на шее. Я не осмелилась снять его. Я также не решалась посмотреть на себя в зеркало.

Этого образа в моей голове было достаточно, чтобы мой желудок болезненно сжался. Я молча желала, чтобы Валентин кормил меня этими лекарствами каждый миг— каждую минуту и секунду.

Они притупили мою боль и отправили меня в мир, где боли даже не существовало. Там я могла быть счастлива.

Здесь—я была живым трупом.

Платье, которое я носила, царапало мою чувствительную кожу. Материал был гладкий, из мягчайшего шелка, но все равно зудел.

Наконец, пошатываясь, я направилась к своей кровати. Даже забираться в нее было больно. Я с трудом дышала, чувствуя тяжесть в груди.

Валентин навестил меня и ушел. Он взял то, что хотел, и ушел.

И вот теперь я осталась наедине со своими мыслями.

Мой взгляд скользнул к двери, и я сонно уставилась на нее. Легкая улыбка пробежала по моим губам, когда я подумала о своем сне—моей стране фантазий.

Виктор.

Мои глаза начали закрываться от этой мысли, усталость наконец-то пробралась в мое тело. Сон одолел меня, и я медленно начала поддаваться умиротворению, которое он принес.

Но тут дверь открылась.

Я моргнула от внезапной перемены и быстро села в постели, прижимая одеяло к своему телу. Мое сердце бешено заколотилось, и я снова заморгала, пытаясь избавиться от сонливости.

Неужели Валентин снова пришел ко мне?

Я задрожала—я больше не могла этого выносить.

Но вместо кошмара в дверь вошел мой прекрасный сон. Точно так же, как это должно было произойти в самом начале.

У меня перехватило дыхание, и на этот раз моё дыхание замерло. Мое сердце ускорилось и забилось сильнее, чем раньше, как крылья птицы, желающей освободиться.

Свет все еще горел, так что я отчетливо видела его. Виктор закрыл за собой дверь и запер ее. В руках у него был поднос с едой.

У меня заурчало в животе; только сейчас я поняла, что на самом деле голодна. Мои глаза встретились с его неулыбчивым лицом—ничего не выражающим.

Он был одет во все черное, но, как и в прошлый раз, снова забыл пиджак. Его рукава были закатаны до локтей, обнажая длинные татуировки. Первые пуговицы его рубашки остались расстегнутыми.

С его суровым лицом он выглядел смертельно опасным, но я не боялась его.

Потому что он наконец пришел ко мне. После столь долгого ожидания он наконец-то был здесь. Его глаза были прикованы ко мне, когда он подошел ближе.

Я выпрямилась, наши глаза не отрывались друг от друга. В комнате стало не так холодно. Его присутствие окутывало комнату, создавая вокруг меня безопасный кокон.

Он согрел мое сердце, и тепло продолжало распространяться по всему телу. Когда он был рядом, я, казалось, забывала обо всем. Он был всем, что я могла видеть и о чем могла думать.

Виктор действительно был кукловодом, а я—его добровольной жертвой.

Он подошел к кровати и поставил поднос на мою тумбочку. Когда он снова встал во весь рост, он возвышался надо мной, выглядя намного больше и опаснее.

Его губы были сжаты в прямую линию, и я видела, как его глаза скользят по моему телу. Его взгляд остановился на моей шее, а затем они продолжили путь вниз. Его взгляд оставил теплый след, пока я не поняла, что краснею.

Наконец наши глаза снова встретились. Виктор шагнул вперед, и я вдохнула его, запирая этот момент глубоко внутри себя.

Он протянул руку и коснулся моего воротника. Мое сердце дрогнуло, когда я наконец поняла, что он видит.

Виктор видел последствия моего мужа.

Смущенная и полная стыда, я опустила взгляд на свои колени. Я отказывалась видеть жалость в его глазах. Это было последнее, чего я хотела от него.

Я не хотела, чтобы Виктор видел меня такой—слабой и потерянной.

Мои ногти впились в ладони, когда я смотрела прямо перед собой, желая, чтобы он ушел. Но также тайно желая, чтобы он остался—со мной.

Мои чувства превратились в клубок смятения. Но когда его пальцы коснулись моего подбородка и он повернул мою голову к себе—наши глаза встретились в молчании—мои чувства были ясны как день.

Я действительно хотела, чтобы он остался и обнял меня. Я хотела, чтобы мои сны были реальными.

Другая его рука поднялась, и он коснулся своих губ. Мой взгляд тут же устремился туда, чтобы увидеть, как он говорит.

- Ты голодна?

Я пожала плечами, ожидая продолжения. - Я принес тебе поесть. Тебе надо поесть.

Он не стал дожидаться моего ответа. Вместо этого он отпустил меня и поставил поднос мне на колени. Он кивнул в сторону еды, приподняв бровь, и ждал, скрестив руки на груди.

Виктор не был похож на человека, который ждет ответов. Он брал и делал все, что хотел, ожидая, что остальные послушаются и подчинятся. Он требовал—его слова были приказом, а не просьбой.

Слова Игоря резонировали в моих ушах. Он могущественный человек.