Мадам «Нет»

Нас поселили в прекрасной гостинице «Лотти» в центре города, и мы до самого отъезда даже не подозревали, что кроме спальни и шикарной двадцатипятиметровой мраморной ванной комнаты с двумя умывальниками (это после коммуналки-то!) там еще имелась и большая гостиная. Мы полагали, что вторая дверь ведет в другой номер, и только накануне отъезда обнаружили за ней роскошный салон с камином. Хотя все равно, чтобы просто сидеть в гостиной, у нас ни времени не оставалось, ни желания не возникало. Первые дни мы вообще совершенно не спали – жалко спать! – так насыщено было все наше время интереснейшими впечатлениями, событиями, встречами. На третьи сутки, помню, мы с Володей вернулись вечером в номер и просто свалились от усталости. А тут еще дождь пошел, и мы решили: ладно, надо немного передохнуть, отоспаться. Отпустили переводчика, машину, только добрались до постели – и рухнули. Проспали буквально минут сорок, как раздался телефонный звонок: «Катя? Это говорит Кармен…» Роман Кармен – легендарное имя! Знакомы мы не были: ведь он такой знаменитый режиссер, а мы кто? Кармен спрашивает:

– Что вы делаете?

– Мы спим…

– Что?! В Париже – спать?! Через пятнадцать минут я буду внизу в вашем отеле!

Я начала трясти, будить Володю: «Володя! Роман Кармен!! Едет к нам!!!»… Кармен летел с Кубы, где снимал фильм «Пылающий остров». С Кубы приходилось летать с пересадками, одна из них – на несколько часов ночью в Париже, а утром снова самолет. Кармен поинтересовался, кто сейчас есть в Париже «из наших», узнал, что здесь артисты балета, и позвонил нам… И вот мы объездили с ним весь ночной Париж, заходили в какие-то кафе, клубы, кабаре, бродили по бульварам. Уже на рассвете пошли забирать оператора Сергея Урусевского из самого первого ресторана, где он как сел, так и заснул, уронив голову на руки. Утром проводили их и дальше побежали. И с тех пор у нас на всю жизнь, сколько бы раз мы еще туда ни приезжали, остались как девиз слова Кармена: «В Париже – спать?!»

Ну а если вернуться к самому началу – первый раз мы с Володей увидели друг друга в 1949 году, когда пришли поступать в хореографическое училище, а познакомились, оказавшись в одном классе. В младших классах мы даже особенно и не дружили. «Ухажеров» мне всегда хватало: они уже во втором-третьем классе объявились. Сейчас, конечно, это очень смешно вспоминать. Как-то раз я с этими поклонниками даже щеку себе отморозила: прихожу домой после школы довольно поздно, мама волнуется: «Где ты застряла?! Уроки давно кончились!» – «Мам, – подосадовала я, – как ты не понимаешь?! Из школы меня провожали Мишка и Валерка, и когда мы дошли до Дмитровки, то Мишке со мной по дороге, а Валерке – в другую сторону, а он тоже хочет идти с нами». И вот мы никак не могли разобраться, потому что я хотела идти с одним, но с другим – по дороге, и мы так и стояли на углу на морозе разговаривали – в надежде, что «третий лишний» сам отойдет, а он все не отходил… С тех пор, когда репетирую и кровь приливает к лицу или когда холодно, у меня иногда выступает на щеке белое пятно – там, где отморозила…

Когда же в четырнадцать-пятнадцать лет начались первые «серьезные» романы, я страшно завидовала подругам, у которых день рождения приходился на весну и лето. Ведь им поклонники дарили цветы! А где достать цветы в феврале, на мой день рождения? Я тогда с грустью размышляла о том, что мне никогда в жизни не будут дарить цветов!