Мачо чужой мечты

— Ладно, — нехотя ответил Юра, который лежал в трусах поверх одеяла, парень не испытывал ни малейшего желания сближаться с девочкой, — иди в кровать.

— И я тебя люблю, — прошептала Лира, — ты мой единственный братик. Ой, а что у тебя с ногой? Пальчика нет, и шрам! Больно, да?

Не успел юноша пошевелиться, как девочка наклонилась, поцеловала его и убежала, оставив аромат детского шампуня и варенья. А еще на подушке у Юры появились небольшая помятая шоколадка и плюшевый мишка. У парня защипало в носу, до сих пор ему не делали подарков, желая продемонстрировать добрые чувства. Юра сел, он решил зайти в детскую к Лире и поболтать с ней, сестра оказалась доброй и совсем не противной. За столом она улыбалась не для того, чтобы унизить брата, а по привычке, приобретенной с младенчества. И когда она увидела уродливую ногу Юры, то чуть не заплакала.

Тут внезапно за стенкой раздался голос Варвары:

— Он не может здесь жить!

— И куда Юре деваться? — нервно воскликнул отец.

— Назад, в Ленинград, следует убедить парня продолжать обучение там.

— И где ему жить?

— Иногородним обязаны давать общежитие.

— Валентина умерла.

— И что?

— Он будет один в чужом городе.

— Ленинград ему родной.

— Может, Юра и правда хочет в театральный.

— Глупости, — отрезала Варя.

На мгновение голоса замолкали, потом мачеха с жаром продолжила:

— Предположим, он останется в Москве, будет жить у нас.

— М-да, — проронил отец.

— Я уже не говорю о том, что Юрий абсолютно невоспитан, — цедила сквозь зубы Варвара. — Я чуть со стыда не сгорела во время обеда, рыбным ножом полез в супе мясо резать, сахар пальцами хватал. Чай пил из блюдечка, отличный пример для Лиры. Но это еще цветочки, урожай созреет через годик. Что станем делать, если он женится? Сюда жену приведет, родит ребенка, ужас! Квартира превратится в коммуналку.

— Он здесь прописан, — напомнил отец.

— Вот, — разозлилась Варвара, — сто раз говорила, займись решением вопроса, определи его официально к Валентине. Так нет, тянул кота за хвост. А результат? Жилплощадь ушла, и Юрий здесь. В общем, как угодно избавь нас от него! Не желаю иметь в своей семье постоянный укор. И вообще, ты уверен, что сын от тебя? Ничего от Юрских в нем нет. Ирка могла и налево сходить! Ну-ка вспомни, у нее был роман с Прилежиным, потом он ее бросил, и она тебя зацапала, живехонько родила, штамп в паспорте получила. Точно, он от Прилежина, похож на него до тошноты. И теперь чужой мужик тут в трусах разгуливать станет, еще Лиру изнасилует.

— Что ты хочешь? — глухо спросил Алексей Николаевич.

— Верни его в Ленинград.

— Он не уедет.

— Боже! Хитрей надо быть, — зачастила Варвара, — ты же знаком со всеми. Позвони ректорам театральных институтов, всем, их не так много в Москве, и скажи: «Сын с ума сошел, возомнил себя великим актером, но никаких данных не имеет. Ни красоты, ни таланта, даже ростом не вышел. Если он провалится на экзаменах, то вернется к профессии врача и забудет о дури, поставьте голубчику самый низкий балл».

Обломается Юра везде и отвалит в Ленинград, а с квартирой ты ситуацию решишь. Но смотри, до Нового года он должен быть выписан, вдруг с нами беда случится, умрем разом?

— Типун тебе на язык, — возмутился Юрский.

— Человек должен все предусматривать, — менторски продолжала Варвара, — мы живые люди, значит, смертны. Если погибнем вместе, Юрий получит право на эту квартиру и имущество, на сберсчет в банке и на многое другое, ограбит Лиру, выгонит ее вон. Сообразил? Парня нужно выписать завтра, а еще немедленно составь завещание в пользу дочери.

— Ты права, — ответил отец.

Глава 19

Лира примолкла, я тоже не нашел слов, и мы застыли в тишине. Наконец девушка кашлянула и продолжила:

— Юрий дождался, пока папа и моя мама лягут спать, взял на кухне топорик для разделки мяса и убил их.

— Боже, — покачал я головой, — на что только не идут люди, желая решить квартирный вопрос.

Лира затрясла головой:

— Нет. На суде Юрий был откровенным, он объяснил, что не в деньгах или квадратных метрах дело. Понимаете, он решил восстановить справедливость, говорил: «Алексей Николаевич и Варвара фактически убили мою мать и остались безнаказанными».

— Насколько я понял, Ирина сама шагнула из окна, — перебил я Лиру, — Юрий видел, что никто не толкал его мать.

— Оно, конечно, так, — протянула Лира, — но он говорил о доведении до суицида, об измене мужа, ну и так далее.

— Вы были на суде?

— Да.

— Ребенка допустили на процесс?

Лира кивнула.

— Я поставила условие: или сижу в зале, или, как Ирина, прыгну из окна, не убережете, найду момент. Я за одну ночь повзрослела на двадцать лет, хотела сидеть и смотреть в глаза убийце. Ладно, это ненужные детали. Юрию дали десять лет, а меня отправили в детдом, родственников у меня не было.

— Понятно, — через силу произнес я.

— Никакого образования, кроме школьного, я не получила, — продолжала Лира, — работала после десятого класса в разных местах, деньги нужны на жизнь, сейчас в «Манже» с подносом бегаю.

— В книжных шкафах полно раритетов, — не подумав, ляпнул я.

Лира отшатнулась.

— Ну и глупость вы сказали! Это память о папе!