Мачо чужой мечты

— Она звонила в районе одиннадцати, понесла чушь, я даже не разобрала какую. Поняла одно: она сегодня не придет, просит прикрыть ее. Вот нахалка! Небось перепила вчера, в гости к кому-нибудь бегала, а мне отдуваться. Так просто ей это с рук не сойдет! Придет — за себя три смены отработать заставлю. Ушла тогда из кафе, ни ответа, ни привета, а сегодня опять с заявлением про отгул.

— Лира алкоголичка?

— Не видела ее раньше с рюмкой, — честно призналась Маша.

— Почему же решила тогда, что Лира пьяная?

— Она чушь несла. Вроде… ща… «лежала без ума», «еле дошла», «пошевелиться не могу», «плохо совсем, руки трясутся». Я живо вычислила, она набухалась, теперь с птичкой сидит.

— Птичкой?

— Угу, перепил! — заржала Маша.

Я подождал, пока противная девица успокоится, и, стараясь сохранять хладнокровие, сказал:

— Вы газеты читаете?

— За фигом?

— Купите «Клубничку» или «Желтуху». Думаю, они уже успели дать короткое сообщение о смерти Леонида Дубовика, пресс-секретаря актера Андрея Вяльцева, тело мужчины обнаружено в его подъезде. На полу, возле трупа, стояла фирменная коробка из кондитерской «Манже».

Маша поперхнулась дымом только что закуренной, уже второй за время нашего разговора, сигареты.

— О…ть! — вырвалось у нее.

— Это еще не все. Вы были правы, когда предположили, что я солгал, сказав, будто нашел заколку в кондитерской. Вернее, я слукавил лишь в одном: я действительно случайно обнаружил ее, но не в зале «Манже», а под лестницей, в непосредственной близости от убитого Дубовика, — слегка исказил я события.

— Е…! — прошептала Маша. — Лирка его шандарахнула? Да не! Ей такое не под силу!

— Маша, мне необходимо срочно поговорить с Лирой, дайте ее телефон, адрес. Если не сумею получить от нее объяснений, буду вынужден отнести улику в милицию, тогда делом займутся сотрудники МВД. Понимаете?

Маша закивала.

— Можете не звонить. Я с утра пытаюсь до нее дозвониться. Мобильный выключен, домашний не отвечает. Наверное, дрожит с бодунища. Думала в обед к ней забежать и под зад пнуть. Она будет бухать и кайфовать, а мне отдуваться? Одно не пойму, че я ее всегда покрываю.

— Говорите адрес Лиры!

Маша опустила стекло в машине и высунула руку в окно.

— Видите темно-серое здание?

— Да.

— Там она живет. Потому и в «Манже» устроилась, близко на работу ходить. Подъезд около входа в пивную, этаж последний. Я у нее не бывала, Лирка никого к себе не приглашала, хотя кое-кто из наших нарывался. Та же Алиска подкатывалась к ней:

«У нас горячую воду выключили, пусти помыться, че те, жалко? Не протру ванну».

Лира ответила:

«Я бы с радостью, но живу в коммуналке с девятью соседями, они скандал поднимут».

— Откуда тогда вы знаете про подъезд и этаж? — решил я поймать Машу на нестыковке в рассказе.

Официантка выбросила в окно очередной окурок.

— Зимой Лирка жаловалась, что крыша течет, с потолка капает, а домоуправление не чешется, из чего я заключила: она живет на последнем этаже. А на подъезд Лирка каждый день жаловалась. Мужики из пивной выходят, хотят отлить и куда прутся?

— В ближайшее парадное.

— Во! Точняк! Лирка предлагала домофон повесить, но соседи жлобы, денег давать не желают. Идите к пивной, не ошибетесь.

Глава 17

Запах в подъезде стоял омерзительный. Это какими же жадными жлобами надо быть, чтоб не купить домофон и не запереть крепко-накрепко дверь, через которую внутрь дома проникают люди, использующие парадное в качестве бесплатного туалета?

Стараясь не дышать и переступая через зловонные лужи, я поднялся на самый верх, где радостно отметил, что на лестничную площадку выходит лишь одна дверь. Я ткнул в звонок, через некоторое время нажал кнопку раз, другой, третий, но никто не спешил на звук.

Я приложил ухо к створке, но ничего не услышал, ни один шорох не долетал из квартиры, внимательно осмотрел косяк, выщербленную плитку на полу… Что-то тут странное… Что? В ту же секунду я сообразил, что, по словам Маши, Лира живет в коммуналке, но звонок один и нет никаких табличек с перечислением жильцов.

Попрыгав безрезультатно под дверью, я поднялся на семь ступенек вверх и сел на подоконник, здесь лестница заканчивалась, двери на чердак не было, очевидно, туда нельзя попасть из этого подъезда.

Неожиданно я почувствовал усталость, глаза начали сами собой закрываться. Можно не смотреть на часы, они показывают полдень. У меня странный организм, три раза за сутки меня клонит в сон, неудержимо, до состояния обморока. Впервые это происходит ровно в двенадцать, затем в шестнадцать тридцать и в двадцать ноль — ноль. В свое время я обращался к врачу, выслушал нудную лекцию о биоритмах и получил совет:

— Не сопротивляйтесь, не ломайте организм, послушайте его, прилягте на часок, и снова обретете бодрость.

Интересно, каким образом можно выполнить предписание медика? Представляю выражение лица Норы, когда я заявлю: «Сейчас посплю шестьдесят минут и отправлюсь выполнять ваше поручение».