Лжепророк

– Послушай, – самым ободряющим тоном, на какой только был способен, заговорил он, – Ульдиссиан в безопасности, за стенами столицы…

– За стенами? Это как же?

Вот здесь требовалось соблюсти сугубую осторожность.

– Сказав, что не принадлежу к кланам магов, я ничуть не солгал, но кое-какой магией тоже владею. Потому и сумел переправить его за город как раз перед нападением магов. А переправить Ульдиссиана за стены города помог мне особого рода клинок.

– И этот клинок… он сейчас при тебе?

– Нет. У брата остался, – отвечал Мендельн, готовясь к сотворению чар. – Думаю… думаю, теперь он поможет мне дотянуться до Ульдиссиана и перенести нас к нему, либо попросить его перенести нас к себе. Да, ему такая волшба тоже вполне под силу.

Незнакомка придвинулась к нему еще ближе.

– Такое могущество… Поразительно!

– Поручиться за то, что у нас все это выйдет, я не могу, – поспешил предостеречь ее Мендельн.

– Выйдет, обязательно выйдет!

– По-моему, надежды на успех действительно есть, – отвечал Диомедов сын в попытке успокоить девушку. – Как тебя зовут? – чуть помешкав, спросил он, дабы отвлечь ее от мыслей о неудаче.

– А-а… Амолия.

– Не бойся, я тебя здесь не оставлю.

– Я и не сомневаюсь.

С этими словами девушка потянулась к нему.

Вздрогнув, Мендельн, сам не понимая, почему, отвел плечо подальше от ее пальцев, моргнул и пригляделся к окутанной мраком девице внимательнее.

– А ведь я тебя знаю! – в страхе и изумлении прохрипел он. – Знаю, да еще как!

– О, разумеется, знаешь, – подтвердила девица, шагнув к нему.

Только теперь Мендельну бросилось в глаза, что мрак, скрывающий черты ее лица, противоестественно густ. Даже вблизи младший из Диомедовых сыновей, видевший в темноте лучше кошки, сумел как следует разглядеть ее лишь с немалым трудом. Как он и полагал, Амолия оказалась очень похожей на Лилию, вот только всю красоту ее непоправимо портило кое-какое разительное отличие.

Темные пятна вроде ожогов, сплошь покрывающие девичье лицо.

Впрочем, нет… нет, лицо это ей более не принадлежало. Как Мендельн почуял истину, пожалуй, сумел бы объяснить только Ратма, но… в эту минуту рядом стояла вовсе не девушка по имени Амолия.

То был дух верховного жреца, Малика, вселившийся в ее тело.

Как этот кошмар сделался явью, Мендельн даже не подозревал, зато теперь понял, отчего Инарий забросил его именно сюда. Тот факт, что ангел не погнушался воспользоваться подобным Малику чудищем, его вовсе не удивил.

Тем временем фальшивая Амолия ухватила его за плечо.

– Как это символично! Кто б мог подумать, что в конце концов именно тебе суждено привести меня к брату!

В тот же миг Мендельн почувствовал пустоту, распирающую его изнутри. Казалось, его вытесняют из собственного же тела.

Не зная, что еще тут предпринять, он пробормотал первые же слова древнего языка, пришедшие в голову.

Малик пронзительно вскрикнул: под его пальцами вспыхнул ослепительно-белый свет. Едва призрак отдернул руку, оба увидели, что ладонь его почернела, точно обожженная, да только не огнем – лютым холодом.

– Не может быть! – взревел верховный жрец. Гримаса нечеловеческой ярости исказила девичье лицо пуще прежнего. – Не может быть!

Опомнившись, Мендельн всем видом изобразил непоколебимую уверенность в собственных силах.

– Это же я вызвал тебя из царства мертвых, Малик! Тебе меня и пальцем не тронуть, а вот я в любую минуту могу отправить тебя назад, в ту треклятую бездну, где тебе самое место!

Лицо девушки вновь исказилось, однако теперь на нем отражались совсем иные чувства. Изумленный сильнее прежнего, Ульдиссианов брат узнал в них страх.

Может статься, Малик впервые в жизни испугался кого-либо, кроме своих хозяев.

Но одного страха все-таки было мало – особенно если зловредный дух не оставил намерений переселиться из тела последней жертвы в Ульдиссиана. Мендельн вскинул руку, указывая в сторону демонической тени.

– Довольно! – грозно прорычал он. – Пора тебе вновь умереть… и на сей раз навеки!

Необходимые слова сорвались с языка сами собой.

Сдавленно вскрикнув, Малик схватился за медальон, свисавший с шеи краденого тела, а Мендельн не сразу сумел понять, что у него на уме.

Малик исчез.

– Нет!

В отчаянии младший из сыновей Диомеда прервал заклинание. Лишенные цели, чары его рассеялись безо всякого толку.

Куда мог скрыться верховный жрец? Об этом он даже не подозревал. Действовал Малик в панике, а стало быть, сам мог не знать, куда переносится. Ах, как Мендельну хотелось бы, чтоб невезение занесло Малика прямо в толпу вышедших на охоту магов (пожалуй, только в этой части его истории и стоило верить)! К этому времени магам наверняка уже стало известно, что добра от него ждать не приходится.

Однако целиком полагаться на это Мендельн не мог. Он выпустил чудовище в мир живых – ему ошибку сию и исправлять. Малика следовало найти и прикончить.

Да… только прежде Мендельн отыщет брата: должен же он убедиться, что с Ульдиссианом действительно все хорошо.