Лунные капли во флаконе

Она вышла из комнаты, аккуратно закрыла за собой тяжелую дверь и бросилась наверх, к себе. Вслед она услышала настойчивый звон колокольчика миссис Черрингтон, и через пару секунд поспешные шаги Мэри — камеристка была большой, полной и шумной, и не заметить ее в доме было решительно невозможно. Амелия тихо поднялась в спальню, и, только закрыв дверь, дала слезам волю. Только бы матушка не заметила, что она вновь проявляет свою слабохарактерность и дурной нрав! Она изменится, обязательно изменится, станет такой, какой все хотят ее видеть!

* * *

Колокольчик миссис Черрингтон был маленьким, но таким пронзительным, что не услышать его было невозможно. Едва у Мэри выдался короткий перерыв, который она хотела потратить на штопку собственного белья, как серебряный звон огласил весь дом, добираясь до самых дальних его уголков. И, едва затихнув, зазвенел вновь. Мэри представила себе, как хозяйка нетерпеливо звонит снова и снова, уверенная, что ее камеристка прохлаждается без дела.

— Да иду я, иду, — пробурчала она себе под нос, поспешно направляясь к хозяйке.

Та сидела в малой гостиной, пронизанной солнечным светом, в которой было так душно и жарко, что горничная просто не понимала, как хозяйка еще не взопрела во всем своем белье, платье из плотной ткани, да еще и укутанная шалью.

— Миссис Черрингтон, не желаете ли открыть окно?

— Да что ты, Мэри, должно быть, ты шутишь! На улице только вчера шел дождь, там холодно и сыро, я тотчас же простужусь.

— Вы правы, мэм, — привычно ответила камеристка. Уж она-то лучше других знала, что с хозяйкой лучше не спорить.

— Мэри, принеси мне чаю с кексом, я проголодалась.

— Сию секунду, мэм. Желаете чего-нибудь еще?

— Ах, я даже не знаю… — Кейтлин посмотрела на нее взглядом капризного больного ребенка, уставшего от своей беспомощности и безделья. — Амелия очень меня утомила! Она бывает так непослушна. Наверное, я слишком много сил истратила на разговор с ней, но такова наша материнская доля, не правда ли?

— Конечно, мэм.

— Пожалуй, я закончу на сегодня свою работу, я хочу отдохнуть.

Она отдала Мэри едва начатое вязание — два небольших ряда, из которых в итоге должна получиться салфетка. Та с трудом сдержала улыбку: с такой скоростью салфетка будет готова самое раннее к концу века. А скорее всего, миссис Черрингтон просто-напросто надоест вязание, и она отдаст его горничной, да еще будет постоянно понукать, чтобы та заканчивала быстрее, желая увидеть результат. Как будто у Мэри больше дел нет!

— Помоги мне подняться! Я чувствую, скоро снова начнется мигрень, — Кейтлин приложила ладонь тыльной стороной ко лбу и поморщилась. — Я поднимусь в свою комнату, приготовь мне успокоительные капли!

— А чай, мэм?

— Отнеси в спальню, я лучше выпью его там. Видимо, я сегодня не слишком здорова.

Мэри направилась за лекарством для хозяйки — хотя то и стояло на ее тумбочке, и всего-то надо было накапать раствор в стакан воды, но эта функция всегда поручалась камеристке. О чае можно было не волноваться: миссис Черрингтон наверняка заснет или хотя бы задремлет и не вспомнит о нем до вечера. От этого своего успокоительного она половину дня проводила в полудреме, и, по правде говоря, это всех вполне устраивало.

* * *

— Покажи-ка руки, — сквозь зубы процедила кухарка, уперев руки в боки и в упор рассматривая стоящую перед ней девочку. Та послушно вытянула вперед ладони, по-прежнему не поднимая глаз.

— Переверни! — приказала кухарка и придирчиво сощурила глаза. — Хмм… — осмотрев ее чистые ногти и не найдя, к чему придраться, она вздохнула. — И как же тебя зовут?

— Джуди Такер, — ответила новенькая.

— Хмм… Что ж, Джуди Такер, быстренько положи это вон там и надевай-ка фартук, — махнув рукой в сторону посудомойни, Мод отвернулась и принялась греметь котелками. Девушка послушно подняла с пола узелок со своими нехитрыми пожитками и отнесла, куда ей было приказано. — Пойдешь к Конни, она покажет тебе, как управляться с каминами. А мне недосуг сейчас возиться с тобой, уж скоро обед надо госпожам подать, а после за ужин браться. И смотри, не копайся там долго, вернешься — сразу же примешься за посуду. Вот и посмотрим, на что ты годишься!

Покончив с этой впечатляющей речью, кухарка присела перед плитой, чтобы разжечь огонь пожарче.

— Так ты еще здесь? — покончив с очагом, она обернулась на свою новую помощницу. Потом, сообразив, что девочка понятия не имеет о том, кто такая Конни, она снова вздохнула, всем своим видом показывая, как тяжело ей приходится в окружении столь недалеких и непонятливых людей.

— Найдешь ее наверху лестницы: она как раз разбирает вещи, которые вынесли с чердака. Не дождусь, когда там, наконец, устроят для нас комнаты. Уже вторую неделю внизу спим, словно селедки в бочонке. Да что смотришь, тебе-то все равно спать здесь, за кухней. Ступай, чего стоишь? Да смотри, не вздумай попасться господам на глаза, живо отсюда вылетишь!

Подкрепив угрозой свою и без того убедительную тираду, Мод с головой ушла в работу. Тихонько вздохнув, девочка поторопилась на поиски горничной.