Лунные горы

И океан, как всегда, был прекрасен, был свеж и чист. Белели на отмелях буруны, и белели буруны над рифами, деля океан на слишком уж неравные части. А там, где буруны не белели, проступала поднимающаяся из глубины малахитовая зелень с коричневатым прожилочным узором… Йодистый запах водорослей делал прохладнее дующий с океана ветер.

Я неожиданно вспомнил Дакар, Зеленый Мыс, вспомнил, как смотрел с его обрывов на расстилавшийся подо мной Атлантический океан с черным силуэтом острова Горе, и внешне беспричинная радость переполнила мне душу…

Миссис Вэнс пригласила нас в машину, и ровно через минуту мы уже ехали по роще баобабов, раскинувшейся над обрывами острова Момбаса… Но такие же баобабовые леса придают неповторимый, как казалось мне, облик окрестностям Дакара в Сенегале. Я думал сначала, что баобаб — он выходец из Восточной Африки — на западное побережье занесен отсюда руками пилигримов, — но потом воспоминания о сенегальских городах позволили по-новому представить себе Момбасу, город Момбасу.

От того облика, который имела Момбаса до прихода европейцев, по-моему, практически ничего не сохранилось. Современная Момбаса… Впрочем, вот почему я вспомнил Сенегал.

Еще при утреннем знакомстве Момбаса в ее центральных районах показалась мне похожей на Дакар в его средней, что ли, части, между жалкой мединой и роскошным центром, но показалась она мне такой уже не по внешнему сходству черепичных крыш, а по каким-то более существенным признакам.

А вот теперь, прогуливаясь и проезжая по старой Момбасе, я узнал другой сенегальский город — Сен-Луи, что стоит в устье реки Сенегал… Его дома — дома торговцев. Они нависают вторыми жилыми этажами над улицами, а первые этажи их отданы коммерции…

Сегодня Сен-Луи — провинциальный город. По сравнению с его наилучшими кварталами даже «средний» Дакар — более высокая ступень.

В Сенегале эти градостроительные и социальные ступени разделены расстоянием примерно в триста километров.

В Момбасе эти ступени сомкнуты, одна вырастает из другой, причем вырастает закономерно.

Колониальная, постпортугальская Момбаса была таким же городом собирателей и накопителей, как Сен-Луи после захвата Сенегала французами: в погребах его нижних этажей скапливалось добро, которое потом переправлялось в метрополию.

Сен-Луи в своем архитектурном облике, во всяком случае, застыл на этом — торгово-накопительском — уровне.

Момбаса, крупнейший и важнейший порт Кении, шагнула дальше и обзавелась полуфешенебельными кварталами с государственными учреждениями и дорогими магазинами, сравнявшись со «средним» Дакаром.

Но Дакар, долгое время бывший столицей французской колонии, вырвался вперед и обзавелся уже не полу-, а вполне фешенебельными кварталами с микронебоскребами, с роскошными зданиями банков, офисов, отелей…

Если и в дальнейшем в Момбасе будут возникать предприятия типа нефтеперегонного завода «ШЕЛЛ» — а этого, по-моему, не миновать, — то поднимется Момбаса и на следующую, высшую социально-архитектурную ступень, которой уже достиг Дакар, географический антипод Момбасы.

По-моему, во всех новейших книгах и даже статьях о Кении можно увидеть этот снимок: две пары фантастически огромных слоновых бивней стоят посреди улицы, и под бивнями, как через ворота, проезжают машины.

Бивни находятся в Момбасе на проспекте Килиндини — это одна из главных улиц города — у парка Независимости. Они — отнюдь не древняя достопримечательность Момбасы.: арки из искусственных бивней воздвигли, кажется, в 1952 году в честь прибытия в Кению английской принцессы Елизаветы и потом собирались снести, но момбаситам они понравились, и арки оставили. Они действительно удачно вписались в пейзаж широкого и зеленого проспекта Килиндини с его не очень высокими, но вполне современными домами.

Рядом, в соседнем парке, недавно сооружен фонтан Ухуру, что, собственно, и означает «независимость» или «свобода». На флагштоке над фонтаном развивается национальный стяг Кении, к которому ведут четыре ступени, сложенные из мелких камней. У ступеней — два морских конька с большими острыми ушами. Фонтан в целом похож на переднюю часть плывущего корабля, и везет этот корабль помещенный в бассейн макет карты Африканского материка и плавающих вокруг макета серых, в черную точечку лупоглазых рыбок.

Догель, описывая Момбасу, упоминает многочисленных рикш, которые, чаще всего по двое, возили в тележках пассажиров. В современной Момбасе рикш нет, хотя грузовыми тележками момбаситы, конечно, пользуются.

Исчез и такой вид транспорта — «гарри», то есть вагонетки, которые катали африканцы по рельсам, проложенным вдоль центральных улиц города.

Изменилась и мода: полвека назад момбаситы носили «кансу», похожую на египетскую галабею, — до пят, белого или рыжего цвета, а теперь все ходят в брюках и обычных рубашках.