Лунь

Под одобрительные возгласы они направились к импровизированной сцене через весь зал. Лунь старалась быть естественной и не снимала с лица полуулыбки. Вилин вел ее под руку, как и полагается джентльмену. Шубейко шел позади. Телевизионщики, отчаянно похожие на хипстеров – кеды (зимой!), свитера с мелким орнаментом, модные джинсы, фенечки на запястьях, у одного – тоннели в ушах, бороды прямо из барбершопов, – настраивали камеры и окончательно прилипли к объективам, когда соавторы и их агент поднялись к конференц-столу.

– Дорогие друзья! – Алексей Данилович поднял руки. – Прошу внимания, дорогие друзья!

Толпа немного утихла. Тут и там сверкали вспышки фотоаппаратов, прокатывался шепоток.

– Прежде, чем начнется наша небольшая конференция, я хочу рассказать вам одну маленькую историю. Сделать это просто необходимо. Пока наши любимцы усаживаются за стол и разбираются с микрофонами, я позволю себе такую вольность и надеюсь, что вы меня выслушаете. Так вот. Одним осенним вечером я, Алексей Шубейко, главный редактор довольно успешного издательства (не буду скромничать), уходя домой, наугад прихватил с собой парочку распечатанных рукописей, чтобы почитать дома. Я предчувствовал, что слягу с простудой или гриппом, потому и поступил так, чтобы не сидеть без дела. Буквально перед тем как ложиться спать я решил бросить мимолетный взгляд на один из текстов. Что делает с людьми простое любопытство! По счастью, это оказался именно тот самый текст, который многие из вас (смею предположить, что все) уже прочли. Я сам не заметил, как зачитался. В общем, глубокой ночью я обнаружил, что не сумею уснуть, пока не узнаю, что было в финале. Так сильно я увлекся, что позабыл о своей простуде и даже закурил (за что чуть позже выхватил от жены). Дочитав роман, я был поражен и обескуражен. На часах было ближе к трем ночи, и знаете, что я подумал? Мне в голову пришла гениальная мысль. Знаете, какая? – он сделал паузу, люди улыбались, подкупленные его веселым нравом и манерой говорить. – Именно! Я решил позвонить авторам. Ночью, да, – раздались смешки. – Я находился под таким сильным впечатлением, что мне было все равно, что я могу их разбудить и даже привести в ступор. Так и случилось. Я наговорил множество глупостей, прежде чем приступил к главному, как у меня обычно и бывает, – снова смех и улыбки публики. – Я выразил им свое восхищение и искреннее желание сотрудничать. Сейчас, по прошествии достаточного времени, я испытываю гордость. Ведь это именно я первый прочел знаменитую рукопись, оценил ее по достоинству и связался с авторами. Пусть и среди ночи, ведь это детали, не так ли? Всего лишь часть байки, которую я вам теперь не без удовольствия рассказываю. Что ж, разрешите представить вам виновников нынешнего собрания. Соавторы «Войны трех» – Илья Вилин и Елена Лунева!

Аплодисменты были оглушающими. Под всеобщий гул Шубейко откланялся и занял место за столом, слева. В центре сидела Лунь, с другого бока – Илья Алексеевич. Шум замолк, и сотни восторженных глаз уставились на соавторов, ожидая услышать нечто невероятное. В толпе были и взрослые люди, и молодые, и подростки; и женщины, и мужчины. Публика собралась разномастная, но их всех объединяло одно. Обожание книги, написанной Ильей и Лунью.

– Что ж, друзья, я рада приветствовать вас здесь сегодня, – подтянув к себе микрофон, заговорила Лена, боясь разочаровать публику хоть словом. Ее слушали в благоговейной тишине. Только вспышки продолжали сверкать то тут, то там. Хорошо еще, что аппаратура была исправна. Девушка старалась, чтобы ее голос не дрожал. – Для меня большая честь видеть всех вас. Я даже удивилась и не поверила сперва, что читателей может быть так много. Вы же знаете, как это бывает. Молодым авторам всегда до последнего не верится в свою известность. Я хотела бы сказать большое спасибо всем, кто пришел. Нам очень, очень приятно ваше внимание, это чистая правда.

Аплодисменты, крики. Голос Луни звучал так взволнованно, что в искренности ее эмоций и слов не приходилось сомневаться. Публика была покорена. Но тут наклонился к микрофону Илья Алексеевич, прочистил горло, и женская половина зала застыла, широко раскрыв глаза. Прежде, чем заговорить, Вилин под столом положил ладонь на колено Луни, чтобы сбить накатившее вдруг волнение.