Лукавый взор

В самом ли деле Агнес считала пустую болтовню лучшим развлечением? В самом ли деле была глупа до изнеможения? Или просто корчила из себя этакую маленькую простушку со слабым умишком? Просто притворялась? Но с какой целью?..

– Из-за тебя я бью себя, из-за себя я бью тебя? – тупо повторил Араго.

– Не знаешь?! – разочарованно воскликнула Агнес. – Неужели не можешь угадать?! Да ведь это кузен![95]

Араго всегда восхищало французское название комара, этот каламбур, намекающий на то, что комар пьет кровь человека и, значит, становится с ним существом одной крови, как бы родственником, однако сейчас он только хмуро хмыкнул, размышляя, что станется с Агнес, если он попытается загадать ей какую-нибудь из русских загадок, известных ему с детства. Ведь ей вовек не додуматься, что такое бабушкины мохнатушки для дедушкиной колотушки, или можно ли в сите принести воды, или в какую ночь борода вырастает длиннее… Во Франции не ведают, что такое настоящая зима, а потому им незнакомо слово «варежки» (мохнатые шерстяные варежки, связанные бабушкой для дедовых кулаков!), они вовек не догадаются о том, что в сите можно принести замерзшую воду – лед, ну а о полярной ночи они вообще слыхом не слыхали!

Видимо, Агнес ухмылка любовника показалась оскорбительной, потому что он услышал горестное всхлипывание:

– Правду сказала Андзя: ты разобьешь мне сердце!

Вот это да! Араго и Агнес были знакомы немногим больше недели, и он уже размышлял о том, как бы поскорей оборвать эту связь. Но каким образом об этом могла узнать рыжая и шепелявая кухарка?! Вернее, бывшая кухарка…

– Андзя?! – изумился Араго. – Где ты ее видела?! Когда?!

– О, уже давно, – пояснила Агнес, не обращая внимание на удивление любовника (ведь Араго был уверен, что с тех пор, как Андзя несколько дней назад появилась в редакции «Бульвардье», она уже никак не могла вернуться в серый особняк в тупике Старого Колодца!). – На другой день нашего с тобой знакомства. Графиня велела мне пришить на ее любимой муаровой черной юбке внутренние карманы. Да такие глубокие! Пока я работала, Андзя и погадала мне на картах.

Араго прищурился.

Карты…

Что ж это вдруг облака с изображениями королей, дам, валетов, джокеров взяли да и сгустились над ним? Конечно, человеку, который проводил как минимум три вечера в неделю за столами, обтянутыми зеленым сукном, это не должно было казаться таким уж удивительным, однако Араго все же удивился. Дело в том, что переданная Андзей новая корреспонденция Лукавого Взора оказалась посвященной именно карточным играм!

Строго говоря, биться за секретность этой заметки столь героически, как это делал Араго, вовсе не стоило. Содержание ее было совершенно безобидным. Называлась она незамысловато и в то же время двусмысленно: «Зеленое сукно на пике моды» – и вроде бы ничем особенным не отличалась от тех простеньких и забавных статеек, с которых начиналась карьера Лукавого Взора в «Бульвардье», если бы автор не уделил особое внимание одному адресу, где собирались картежники, и это привлекло внимание Араго, уверенного, что он знает все места в Париже, которым покровительствовал Гермес, он же Меркурий, который, как известно, считался во времена золотой античности не только богом стад, дорог и торговли, но и покровителем воров и азартных игроков. Ну, значит, и для Араго оставалось в этом мире кое-что новое и неизвестное!

Лукавый Взор писал (или все-таки писала?..):

«Что такое в глазах иностранца француженка? Нет, мы говорим не о всякой француженке – мы говорим об истинной даме. Это черты, изукрашенные природой и искусством, это с величайшей изысканностью завитые волосы, это глаза, излучающие мягкое, приманчивое сияние, это грациозные движения, элегантные наряды, приветливость и учтивость, проникнутая доброжелательством, в котором самый недобрый наблюдатель не разглядит притворства…