Лукавый Шаолинь

Секс — прекрасный допинг, и я показывала просто чудеса. Я билась так, будто делаю это в последний раз в жизни. Я не повторяла заученные движения, я сражалась с самой собой — со своей трусостью, комплексами, зависимостью от чужого мнения. Никогда прежде я этого не чувствовала: полное владение своим телом. Наконец-то оно слушалось меня. Не было больше моей неловкости, неуклюжести. Я вошла в это благословенное состояние, я стала берсерком. Но ненависть ушла, я полюбила весь мир и поняла его.

Васильич больше не был для меня иконой — обычный стареющий мужчина, трусливо отдавший меня поутри. Но я его не презирала, скорее жалела.

Все кончилось. Мы поклонились зрителям и пошли в раздевалку — передохнуть и выпить воды.

— Ты совершенна, — вдруг сказал Никита. — Ты — просто восхитительна!

— Согласен, ты возвела мордобой в искусство. Я преклоняюсь перед тобой, — Влад вдруг поцеловал мне руку.

— Девочка… Ты… У меня просто нет слов. Все смотрели только на тебя. Ты — лучшая. Естественно, вы с Никитой едете во Вьетнам, — сказал Васильич, и я впервые увидела, как он улыбается.

Ушуисты обнимали меня. На короткий миг я ощутила торжество. А потом вдруг стало грустно.

Ко мне подошел Яр с женой:

— Поздравляю, — сказал он с улыбкой, — ты достигла своей цели. Ты стала воином. И ты спасла этот мир. Вы с Инеем спасли Верену, наш город серебряных куполов. Но главное, ты смогла! Ты — боец!

Но мне это было уже не нужно.

— Спасибо тебе, Никита, если бы не ты…

— Всегда пожалуйста, — сухо проговорил тренер, — всегда к твоим услугам.

— Конец первого раунда, — сообщил Васильич. — Сделайте последнее усилие, ребята. Сейчас будет Калейдоскоп Лучших. И конечно, наш клуб представите именно вы, Никита и Эля. Самые достойные, самые талантливые. Истинные ученики школы «Воинский путь к Шаолиню».

И мы опять вошли в круг и встали друг напротив друга, обнажив мечи. Но я вдруг поняла, что не хочу биться с этим человеком. Вообще не хочу биться ни с кем! Никита тоже держал оружие как-то неуверенно.

Но не суждено было нам вступить в бой. Потому что я увидела его. Того, кого ждала и боялась с самого детства. Человека без лица.

И тогда я закричала, насколько позволяли легкие:

— Сними мешок!

Я мечтала убежать, мечтала просто закрыть глаза, как тогда в автобусе. Но тогда моя смерть была бы быстрой, но мучительной.

И я все-таки была ушуисткой. Пусть неправильным, но воином.

И я совершила единственно верный поступок: подошла и сняла мешок.

Передо мной стоял Бранимир, и его глаза горели огнем:

— Сука, я перед Перуном поклялся, что только смерть разлучит нас. Помнишь наш завет на мосту? Бейся, если хочешь умереть достойно.

— О чем ты? Не буду я с тобой…

— Ты продалась поутри, лживая тварь! А я в тебя верил, как ни в кого на свете. С твоими-то талантами можно было все сделать по-другому. Растянуть купол из светлых зон на Верену и Краснокрестецк, убедить правительство прислать войска. Да отправить Инея на Двойные горы, в конце концов, чтобы она соблазнила этих мерзких гномов. А ты предпочла спасти свою шкуру. Защищайся, тварь!

— Нет, никогда! Я не буду с тобой драться.

— Будешь! — и он ударил меня мечом, очень острым.

Я увернулась с легкостью.

И начался страшный танец. Он пытался меня убить: я защищалась и уворачивалась. Но ни разу не ударила своего бывшего возлюбленного.

Где-то в первом ряду ломала руки жена Бранимира, закрывая глаза его маленькому сыну. Но он хотел лишь меня.

— И это любовь?

— Да! Лучше я убью тебя, но любить не буду, — прохрипел ратоборец.

И это были его последние слова, потому что Подружка Сталкер ударила Бранимира плашмя по голове мечом. К счастью, всего лишь тренировочным.

— Это не любовь, это Притяжение. Вы четверо помешались на Инее с Элькой. Оставь ее мне, парень, — с усмешкой сказала девушка. — А ты все-таки стала бойцом. Помог мой талисман. Сейчас посмотрим, каким.

— Не надо, нам совсем не нужно биться. Ты — чемпионка Европы… Силы неравны.

— А они никогда не бывают равны. И… я стала лучшей только ради тебя.

— Что, ты тоже меня любишь? — усмехнулась я. — Слишком вас много.

— Ладно, хватит болтать. И не заставляй меня повторять о Притяжении. Ты прекрасно знаешь, кто и как к тебе относится. Давай, бросай меч и будем драться врукопашную. Или ты не умеешь?

— Эля, давай, покажи ей твой лоу-кик, — Маша умоляюще складывает ладони.

Но я молча опускаю голову.

— Мон шинь, ты должна ответить на вызов, — Васильич безжалостен.

А я лишь вспоминаю ту холодную ночь Самайна, когда танцевала со смертью в светлых зонах. Не хочу драться… Не могу.

— Подружка, мне очень грустно, что так получилось… Я любила Бранимира, ну пойми ты… И ревновала к твоим успехам. Прости…

— Господи, да ты просто жалкая, — усмехнулась девушка с нескрываемым отвращением. — Ты так и не стала воином.

От этих простых слов у меня защипало в глазах, как будто я долго-долго резала лук. На миг бросила взгляд на «человека без лица» и, сжав меч, пошла в бой. Я прекрасно понимала, что врукопашную никогда не слажу с чемпионкой Европы.