Лучше умереть

Я достал из рюкзака чёрную толстовку с капюшоном — первую из вещей, которые я попросил Уоллворка достать для меня — и натянул её. Отчасти для маскировки, отчасти для того, чтобы защититься от ночного холода пустыни. Затем я пошёл, быстро, но осторожно. Земля была сплошь из песка и гравия. Трудно идти, не производя большого шума. Было темно и поверхность была неровной. Она поднималась и опускалась с непредсказуемыми интервалами и была усеяна ямами, каналами и трещинами. И я не знал, кто ждёт меня в темноте. Змеи, скорпионы или пауки. Ни с кем из них я не был заинтересован в близком знакомстве.

Я шёл с запада, так что зарево американской половины города было далеко слева от меня. Я продолжал двигаться, пока не оказался настолько близко к внешнему забору школы, насколько мог, чтобы не попасть в зону видимости камер.

Обе половины здания были в темноте, всё было окутано тенью, кроме стеклянного коридора. Он был залит светом. Не было никакого способа приблизиться к нему без риска быть замеченным. И не было никакого другого пути в ту часть здания, где находился Дендонкер.

Я проверил телефон. Ничего от Уоллворка. Пока что ничего.

Часы в телефоне показывали 1.45 ночи. Обычно я бы предпочел найти какое-нибудь укрытие и полежать пару часов. Начинать атаку в 4 утра — время, которое КГБ всегда использовало для проведения своих рейдов. Когда люди наиболее уязвимы психологически. Таков был их научный вывод, основанный на большом количестве данных. Но в ту ночь я не мог позволить себе роскошь ожидания. Двух часов было достаточно, чтобы парень из TEDAC настоял на перемещении бомбы. Достаточно времени, чтобы Микаэле не повезло.

Я достал свой телефон и набрал номер, записанный в его памяти.

Ответил тот же человек. Его голос был хриплым и тяжелым со сна. Он просто сказал:

— Нет.

— Но я ещё ни о чём тебя не просил.

— Ты снова хочешь поговорить с женщиной.

— Правильно. Позови её.

— Нет.

— Позови. Её. Немедленно.

— Ты с ума сошёл? Сейчас середина чёртовой ночи. Иди спать и перезвони утром.

— В любое время, помнишь? Было ли это слово пересмотрено за последние двадцать четыре часа? Мне нужно разбудить Дендонкера и спросить у него об этом?

Парень хмыкнул, затем я услышал шуршащий звук. Наверное, отброшенная в сторону простыня. Затем послышались шаги. На этот раз семь. Не пять. Затем открылась дверь.

Я двинулся вперёд, пока не добрался до забора. Я остановился у подножия одного из столбов с установленной на нём камерой и поставил свой рюкзак на землю.

Парень продолжал идти по коридору. Ещё восемь шагов. Он открыл дверь Фентон и крикнул ей, чтобы она подошла и взяла трубку. Её голос раздался на линии ещё через минуту.

— Ричер? Почему ты не спишь? Что случилось?

— Всё в порядке, — сказал я. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Это очень важно. Через секунду я замолчу, но не отключу телефон. Мне нужно, чтобы ты продолжала говорить так, как будто у нас обычный разговор. Ты сможешь это сделать?

— Конечно. Но зачем?

— Не волнуйся. Скоро всё узнаешь.

Глава 47

Я положил телефон в рюкзак и начал взбираться на столб. Его было легко схватить руками. Я мог бы просто держаться за забор там, где он был прикреплен с обеих сторон. Но для моих ног это была совсем другая история. Ромбовидные промежутки в проволоке были недостаточно велики для моих ботинок. Мыски были слишком широкими. Я начал с правой, и моя нога соскользнула и шлёпнулась на землю. Я попробовал ещё раз, снова неудачно.

Затем я обнаружил, что если я надавлю на носок с особой силой и подниму ногу под крутым углом, то смогу почти заставить её прилипнуть. Я повторил процесс с левой ноги, поднял правую ногу, продолжил. Я не падал, но продвигался мучительно медленно. Драгоценные секунды ускользали. Я понятия не имел, как долго Фентон сможет продолжать эту уловку с телефоном. Но тогда, если я ошибся насчет парня, который принёс ей телефон, было бы уже слишком поздно.

Я продолжал карабкаться, пока моя грудь не оказалась на одном уровне с верхом забора. Мои икры горели от того, что я держал свой вес под таким странным углом. Я ухватился за проволоку левой рукой, а правой потянулся вверх. Я взялся за камеру и попытался повернуть её против часовой стрелки. Но она не двигалась, её намертво заклинило. Я крутанул сильнее, и моя правая нога соскользнула, а левая нога последовала за ней. В итоге я повис на левой руке. Я ухватился за забор правой рукой, засунул обе ноги обратно в щели, выпрямился. Снова взялся за камеру. И почувствовал, как она поддалась. Совсем чуть-чуть, но движение было.