Лучше подавать холодным

Морвеер вымучил фальшивый смешок, затем осознал что непреднамеренно сорвался на свой обычный голос. — За работу, — неубедительно пробурчал он простонародным баритоном.

— За работу, — эхом отозвался человек, ни разу не отведя яркие глаза.

— Ладно. Бывайте. — Морвеер шагнул в сторону от встречного и продолжил путь, вытаскивая руку уже без заряженной иглы и вольно свешивая её вдоль тела. Несомненно товарищ держался крайне необычно, но если б миссией Морвеера было травить каждого, кто необычно себя ведёт, он за всю жизнь не выполнил бы и половины. По счастью его задачей было всего лишь отравить семерых самых важных лиц страны, и в ней он буквально только что добился впечатляющего успеха.

В нём до сих пор пылал исключительный масштаб его деяния, исключительная дерзость его исполнения, неповоримая реализация замысла. Он, вне сомнений, величайший ныне и присно сущий отравитель, безоговорчно великая историческая личность. Как же его распаляло, что он никогда не сможет открыть миру своё великое достижение, никогда не насладится поклонением своему бесспорно заслуженному торжеству. О, если бы недоверчивый главный воспитатель приюта мог хоть одним глазком заглянуть в этот счастливый день, он был бы вынужден признать, что Кастор Морвеер определённо достоин награды! Если бы жена могла его видеть, то наконец-то поняла бы и больше не жаловалась бы на его необычные склонности! Если бы его некогда зловещий учитель Мумах-йин-Бек мог бы здесь оказаться, он бы наконец признал, что ученик затмил его навеки. Если бы Дэй была жива, она бы безусловно прозвенела тем серебряным смехом в знак признания его гениальности, улыбнулась своей невинной улыбочкой и, наверное, нежно прикоснулась бы к нему, возможно даже… Но сейчас не время для изысканных мечтаний. Существовали непреодолимые причины отравить всех четверых, поэтому Морвееру придётся удовольствоваться своими собственными поздравлениями.

По видимому то, что он убил Рогонта с его союзниками подрубило на корню всю упорядоченность осады. Не было преувеличением сказать, что внешний крепостной двор вообще никак не охранялся. Он знал Никомо Коску надутым самонадеянным фанфароном, законченным синяком и неспособным самостоятельно обуться солдафоном, но полагал, что этот хрен позаботился бы хоть как-то о мерах безопасности. А то всё шло прямо-таки разочаровывающе легко.

Несмотря на то, что бои на стенах, похоже, в основном прекратились — врата во внутренний двор теперь в руках наёмников и стояли нараспашку — звук схватки всё ещё отчасти доносился из садов на той стороне. Мерзопаскостное занятие, битва; он был рад, что не придётся блуждать невдалеке от неё. По видимому Тысяча Мечей захватила цитадель и рок герцога Орсо теперь неотвратим. Эта мысль не причинила Морвееру ни малейшего неудобства. В конце концов, сильные мира сего приходят и уходят. У него же — заверенный вексель банковского дома Валинт и Балк, а те стояли над любым отдельным человеком, над любой отдельной нацией. Над ними не властна смерть.

На лоскутке худосочной травы, в тени дерева, к которому необъяснимо оказалась привязана коза, лежали раненые. Морвеер поморщился, прокрадываясь между ними, задёргав губой при виде кровавых бинтов, рваной распоротой одежды, взлохмаченной плоти…

— Воды… — прошептал ему один из них, вцепившись в лодыжку.

— Вечно вам воды подавай! — Выдирая ногу обратно. — Найди себе сам! — Он поспешил войти в открытый проём крупнейшей из башен внешних укреплений. Ему достоверно сообщили, что покои некогда квартировавшего здесь коменданта крепости, ныне принадлежат Никомо Коске.

Он юркнул во мрак узких пролётов, едва ли освещаемых дырами стрельниц. Он осторожно продвигался вверх по витой лестнице, уперев язык в нёбо, шурша спиной о грубую каменную стену. Тысяча Мечей настолько же небрежна и её так же легко одурачить, как и их командующего, хотя он отдавал себе отчёт, что неверный случай может в любой миг разрушить его радость. Всегда первым делом убедись.

Второй ярус сделали хранилищем, наполненным тёмными ящиками. Морвеер продолжал красться. Третий ярус содержал пустые койки, несмоненно ранее используемые защитниками крепости. Ещё два витка по ступеням и он, мягко поддев пальцем, шевельнул дверь и приложил к щели глаз.