Лучше подавать холодным.

Кажись кто-то из наёмников перебрался через ограждение справа. Он увидел как у бойниц замелькали клинки. Сзади напирали ещё люди. Лесницу, усыпанную солдатами, шестами оттолкнули от стены. Мгновение она шаталась, стоя торчком, словно лучший в мире скоморох на ходулях. Бедолаги, что повыше, корчились, хватались за ничто. Затем она медленно опрокинулась, размазывая их всех о булыжники.

Они уже наверху и слева, как раз у привратной постройки. Трясучка видел, как люди с боем отвоёвывают несколько шагов её крыши. Пять или шесть лестниц свалили, две всё ещё горели у стен, чадя клубами чёрного дыма, зато большинство остальных сверху донизу кишело ползущими солдатами. Много народа у защищающихся быть не могло, и вот, начало сказываться численное превосходство.

Снова раздался свист и с места тронулась третья волна, тяжело бронированных людей, которые вслед за первыми подымутся по лестницам и проломятся в крепость.

- Пошли, - сказала Монза.

- Так точно, вождь. - Трясучка перевёл дыхание и пустился рысью.

Луки уже более-менее стихли, лишь несколько болтов всё ещё долетали со стрельниц на башне. Значит поход будет повеселее, чем у предыдущего народа - обычная утренняя прогулка по раскиданным по выжженному саду трупам к одной из лестниц посередине. У подножия пара бойцов и сержант упирались сапогами в нижнюю перекладину, крепко держа лестницу. Сержант хлопал по плечу каждого, кто начинал взбираться.

- Наверх, парни, шустрей, наверх! Быстро, но думайте башкой! Не рассусоливать! Залазь и мочи блядюг! Эй! А ты, мудило... Ох, простите, ваша... ээ... светлость?

- Ты, давай, держи крепче. - И Монза начала подниматься.

Трясучка следом, руки скользили по грубым стойкам, сапоги скребли по древесине, дыхание сипело сквозь улыбку и мышцы работали до боли. Он неотрывно смотрел на стену перед собой. Нет смысла поворачивать голову ещё куда-то. А если стрела? Всё равно ничего не сделаешь. А если какой мудак швырнёт в тебя камнем, или свалит котелок с кипятком? Всё равно ничего не сделаешь. Если они столкнут лестницу? Херовое счастье, это да, но глазеть по сторонам лишь замедлит тебя и увеличит вероятность такого исхода. Поэтому он продолжал лезть, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

Очень скоро он оказался наверху и переволок себя через ограждение. Монза была там, на забороле, уже с мечом наголо глядела вниз на внутренний дворик. Он слышал сражение, но не прямо здесь. Тут были несколько покойников, раскиданные по обеим сторонам заборола. Наёмник с отсечённой у локтя рукой прижался к каменной кладке, вокруг локтя обмотана верёвка, чтобы остановить кровь. Он стонал. - Она упала за край, она упала за край, - снова и снова. Трясучка решил, что тот не протянет до полдника, но прикинул, что это значит, что другим полдника достанется больше. Надо глядеть на светлые стороны событий, ведь так? Именно это и значит быть оптимистом.

Он стянул со спины щит и сунул руку в перевязь. Извлёк секиру, повращал кистью сжимая рукоять. Настроение улучшилось. Будто кузнец достал кувалду и готов на совесть потрудиться. Внизу располагались высаженные на ступенях-ярусах, вырезанных из самой горы, новые сады, совершенно не искорёженные, как те, что снаружи. С трёх сторон над зелёным насаждением высились здания. Мешанина блестящих окон и искусной кладки, сверху торчали купола и башенки, обнесённые блестящими зубцами и статуями. Не надо обладать великим умом, чтоб опознать дворец Орсо. оно и к счастью, так как Трясучка великим умом не обладал. Только жаждущим крови.

- Пошли, - сказала Монза.

Трясучка ухмыльнулся. - За тобой, вождь.

* * *

Траншеи, очерчивающие пыльные склоны, опустели. Солдаты занимавшие их рассосались, разойдясь по домам либо играть собственные эпизодические роли в мелочной борьбе за власть, запущенной безвременной кончиной короля Рогонта и его союзников. Осталась лишь Тысяча Мечей, голодно облепившие дворец герцога Орсо, как опарыши труп. Шенкт всё это видел и прежде. Достоинство, верность, долг - в целом неустойчивые побуждения. При хорошей погоде поддерживают людей счастливо-самодовольными, но быстро выветриваются, когда собирается шторм. Однако жадность? На жадность всегда можно положиться.

Он поднялся по обдумаемой ветрами тропе, пересёк изрытую битвой площадку у стен. Перешёл через мост, неумолимо приближаясь к чёткой на фоне неба надвратной башне Фонтезармо. Одинокий наёмник сгорбленно сидел на раскладном стуле у открытых створок, прислонив копьё к стене рядом с собой.

- Чего тебе надо? - Вопрос задан без малейшего интереса.

- Герцог Орсо отрядил меня убить Монцкарро Муркатто, ныне великую герцогиню Талинскую.

- Зашибись. - Страж натянул воротник на уши и откинулся к стене.