Лучше подавать холодным.

- Не малая часть... - Она отстранённо повела пальцем вверх по его ноге. - Насчёт насколько меня к тебе влекло - меня всегда больше интересовали настоящие мужчины, чем симпатичные личики, но я изумилась... я могу на тебя положиться?

- Нет. Если б ты могла, я бы не очень-то подошёл для работы, правда? - Он поймал её скользящий палец и завернул его перед собой, подвигая ближе её вздрогнувшее лицо. - Что всё это значит?

- Ах! В Союзе есть человек! Человек на кого я работаю, тот, кто послал меня в Стирию, в первую очередь шпионить за Орсо!

- Калека? - Его имя назвала Витари. Человек, который стоял за королём Союза.

- Да! А! А! - Она запищала, как только он выкрутил палец сильнее, затем выпустил его и она одёрнула руку. Приложив её к груди, выпятив на него нижнюю губу.

- Не надо было тебе так делать.

- Может мне так нравится. Продолжай.

- Когда Муркатто заставила меня предать Орсо... она заставила меня предать и Калеку. Орсо во врагах я смогу пережить, если некуда деваться...

- Но не этого Калеку?

Она сглотнула. - Нет. Не его.

- Худший враг, чем могущественный герцог Орсо, да?

- Гораздо худший. Его цена - Муркатто. Она угрожает сорвать все его тщательно вынашиваемые планы по включению Талинса в Союз. Он хочет её смерти. - Маска уравновешенности слетела и показался её собственный взгляд, с опущенными плечами и вперившимися в простыню широко открытыми глазами. Алчный, болезненный и очень, очень напуганный. Трясучка понравилось то, что он увидел.

Наверное первый честный взгляд, с тех самых пор, как высадился на стирийский берег. - Если я найду способ убить её, я верну себе жизнь.

- И твой способ - я.

Она подняла на него взор, и глаза были твёрдыми. - Ты сможешь всё сделать?

- Я мог бы всё сделать сегодня. - Он собирался разрубить секирой ей голову. Он собирался поставить сапог ей на лицо и вдавить её под воду. Вот тогда б ей пришлось его уважать. Но взамен он её спас. Потому что надеялся. Может и до сих пор... но надеяться - строить из себя дурака. А Трясучка уже заманался выглядеть дураком.

Сколько народу он поубивал? Во всех тех битвах, стычках, отчаянных схватках наверху, на Севере? Да даже в те полгода, с тех пор как приехал в Стирию? У Кардотти, в дыму и безумии? Среди скульптур во дворце герцога Сальера? В бою всего лишь несколько часов назад? Должно быть пару десятков. Больше. Женщины в том числе. Он окунулся в кровь, глубоко, как сам Девять Смертей. Не похоже, что прибавка ещё одного трупа к общему итогу обойдётся ему ценою места среди праведников. Его губы скривились.

- Смогу. - Ясно с первого взгляда, как шрам у него на морде, что Монза не испытавает к нему ни черта. Так с какой стати ему испытывать к ней хоть что-то? - Легко.

- Тогда сделай. - Она подползла вперёд на четвереньках с полуоткрытым ртом, пронзительно глядя в его единственный глаз. Тяжело свисали бледные сиськи. - За меня. - Её соски притёрлись к его груди, в одну сторону, потом в другую, пока она медленно пресмыкалась на нём. - За себя. - Её ожерелье кроваво-красного камня тихонько стучало по его подбородку. - За нас.

- Мне нужно выбрать подходящее время. - Он провёл по спине и положил руку на задницу. - Первым делом убедись, так?

- Конечно. Ничего путного не выйдет... в спешке.

Его наполнил её аромат, сладкий запах цветов смешался с острым запахом порева. - Она мне денег должна, - последним возражением пробурчал он.

- А, деньги. Знаешь, раньше я была купцом. Покупала. Продавала. - Её дыханье обжигало ему шею, рот, лицо. - И по моему долгому опыту, когда люди начинают обсуждать цену, сделка считай заключена. - Она уткнулась в него, губы слегка касались клубка шрамов на его щеке. - Сделай для меня эту штуку и обещаю, ты получишь столько, что не сможешь потратить. - Прохладный кончик языка обвёл ободранную плоть вокруг его металлического глаза, ласково и нежно. Навевая спокойствие. - У меня договорённость... с банковским домом... Валинт и Балк...

Так много за просто так

Серебро играло в лучах солнца тем особенным, от которого текут слюни, блеском, какой почему-то бывает только у денег. Полный несгораемый ящик, сложенных столбиками в пределах всеобщей видимости, притягивал взгляды каждого в лагере, более надёжно, чем если б на столе непристойно разлеглась голая графиня. Штабельки искромётных, искрящихся монет свежей чеканки. Валюта, одна из благороднейших в Стирии, вложена в одни из подлейших рук этой земли. Забавная ирония. На монетах с одной стороны конечно же весы, традиционный символ стирийской коммерции со времён Новой Империи. На другой - строгий профиль великого герцога Орсо Талинского. Ещё более забавная ирония, по мнению Коски - так как он расплачивался с членами Тысячи Мечей лицом человека, которого они только что предали.