Лучше не бывает

Мысль о том, чтобы материально стимулировать Макграта – и тогда он, может быть, расскажет еще что-нибудь, – приходила в голову Дьюкейна, но он отверг ее. Парень казался абсолютно неблагонадежным и скорей мог бы разговориться, если б ему угрожали, чем прельстясь подкупом. Дьюкейн весь сжался, не желая входить в конфиденциальные или мнимосердечные отношения с ним, он был убежден, что в любом случае за деньги купит только ложь.

– Вы совершаете ошибку, сэр, – сказал Макграт. – Я рассказал вам все, что знаю о мистере Рэдичи. Я не для этого пришел.

– Тогда почему вы спрашиваете, оценю ли я по заслугам, если вам нечего сказать? Предупреждаю вас, Макграт, вы затеяли опасную игру. Если вы будете откровенны со мной, возможно, я буду в состоянии помочь вам позднее. Но в противном случае…

– Видите ли, сэр, дело совсем в другом. Я подумал, может быть, вас заинтересует что-то вроде проекта, который я мог бы предложить, сэр…

– Не думаю, что какой-то ваш проект может заинтересовать меня, Макграт, кроме того, о чем я уже говорил.

– Он касается вас, сэр, этот проект, и я думаю, вас заинтересует…

– О чем вы говорите?

– Это довольно трудно объяснить, сэр. Но дело в том, что если бы вы могли продолжить в мою пользу денежные отчисления, которые делал мистер Рэдичи, то я мог бы сослужить вам службу…

Дьюкейн смотрел на Макграта. Его розово-белое лицо выглядело младенчески влажным, бледно-голубые глаза были приветливыми и круглыми, слащавый ротик вызмеился в заискивающую улыбку. Дьюкейн смотрел на него с отвращением. Он сказал:

– Боюсь, я не нуждаюсь в ваших услугах.

– Я пока их и не предлагал, сэр, хотя был бы счастлив пригодиться. Но, видите ли, сэр, я нуждаюсь в деньгах и думаю, что скоро лишусь работы. Работы, сэр, и пенсии.

– Я абсолютно не намерен давать вам деньги, – сказал Дьюкейн, – и удивлен, что вы просите их. Вы должны поискать другую работу. Боюсь, ваше благосостояние – не мое дело. А теперь, Макграт, я уверен, что вам есть что рассказать о мистере Рэдичи. Когда вы были у них дома…

– Нет, сэр, дело не в этом. Все, что мог, я уже рассказал о мистере Рэдичи. Мне нужна ваша помощь, сэр, небольшая – фунт-два в неделю…

– Вы напрасно тратите время, Макграт, – сказал Дьюкейн, вставая. – А теперь, если…

– Наверно, не стоит мне ходить вокруг да около, сэр, – сказал Макграт, – хотя мне совершенно не хочется причинять неприятности такому милому дружественному джентльмену, как вы. Может быть, вы взглянете на это.

Макграт вытащил два широких блестящих листа бумаги, похожих на фотографии. Механически Дьюкейн протянул руку и взял их. Это и были фотографии. Через мгновение, вздрогнув от удивления и тревоги, он осознал, что это были фотографии писем, написанных знакомыми почерками.

– Ради бога, что это?…

– Вот видите, сэр, я взял на себя смелость позаимствовать эти два письма с вашего стола в кабинете.

Дьюкейн взглянул на оба письма – и жар ярости и стыда кинулся ему в голову. Он глубоко вздохнул и затем сказал как можно хладнокровнее:

– Вы зашли теперь уже слишком далеко, Макграт. Этим теперь займется полиция. Что вы предполагали делать с этими письмами?

Макграт тоже поднялся на ноги. Его розовые губы чуть подергивались, он казался слегка взволнованным, но не обескураженным.

– Я надеялся, сэр, что мне ничего не придется делать с этими письмами. Я имею в виду, если вы продолжите платить мне небольшое месячное содержание, которое мне выплачивал мистер Рэдичи. Он делал это просто по-дружески, никаких конфликтов не было. И что значат два-три фунта для такого богатого джентльмена, как вы?

– Понимаю, – сказал Дьюкейн. – А если я пошлю вас и ваше месячное содержание к черту?

– Что ж, сэр, тогда я буду вынужден переслать эти письма молодым дамам. Я имею в виду – одной молодой даме письмо, написанное другой молодой дамой.

Письма были от Кейт и Джессики.

– Очень кстати, сэр, обратите внимание, что обе дамы писали от руки – чудесный почерк у обеих, осмелюсь заметить, и обе поставили даты, даже год. И конечно, у меня остались и конверты, на которых надписано ваше имя, да и марки имеются.

Действительно, письма были написаны с разницей в два дня.

Дьюкейн быстро обдумал сложившуюся ситуацию. Конечно, не может быть и речи о том, чтобы идти на поводу у этого подлого мошенника. И в то же время было невыносимо представить, что Кейт и Джессика…

Он сказал:

– Боюсь, вы совершили просчет, Макграт. Каждая из этих молодых дам, как вы их называете, полностью осведомлена о моих чувствах к другой. Ваша угроза бесполезна, мне совершенно безразличны ваши предложения.