Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

— Нет, Андрей, сегодня о вражде говорить не следует. Но повторяю — зачем вы пришли и так жестоко воюете? Я приказала Валентину оставить Станцию без сопротивления…

— Как Париж…

— Можно и так. Брошенная Станция — кусок мяса бешеной собаке. Зато мы здесь в безопасности. Были. Сейчас снова появились вы, и я не знаю, как начнут развиваться события.

— Знаешь, тетушка (это я специально придумал), свистни вон той Насте, пусть сюда кой-чего подаст. Мы с тобой вздрогнем, кофейку с коньяком посмакуем, и ты медленно, не отвлекаясь, расскажешь мне, как все случилось на самом деле… Веришь, нет — но я единственный человек, готовый тебя выслушать «без гнева и пристрастия». Прочим девушкам поручи развести гостей по номерам. Парни устали…

Выглянув в комнату, я очередным незаметным знаком дал Сашке понять, что сейчас им нужно уйти. Так, мол, обстановка требует. Похоже, этот сигнал был принят с удовольствием. Дипломатию они оставляли мне, радости жизни — себе. Тем более что понимали — разговор с глазу на глаз неизмеримо продуктивнее, чем в формате два плюс три. Знали бы они, чего мне это сейчас стоит — дипломатией заниматься!

Лихарева Дайяна тоже куда-то отослала.

Оставшись с ней вдвоем, я почувствовал себя намного свободнее. И совсем чуть-чуть легче.

Словно довелось познакомиться с соблазнительной женщиной на горном курорте. Так, случайно, «встретились два одиночества». Никто еще не знает, как станут развиваться дальнейшие отношения, но взаимный интерес нарастает. А то, что она, допустим, штандартенфюрер СД, а я — полковник НКГБ или помощник Аллена Даллеса, в данный момент несущественно.

— Кофе — с Земли завозите? — вежливо осведомился я, пригубливая на самом деле хорошо заваренный напиток.

— Давно уже здесь синтезируем.

— Все равно неплохо. Итак, мы остановились на том, что вы впервые в жизни по-настоящему испугались. Монстры и все такое. Вам с Валентином вдвоем не выстоять, бросать девочек в штыковые атаки жалко… Одна надежда — на таких, как мы. Лишь бы вовремя появились. И вот — как по заказу. Не странно? А кто их сюда, вот этих, приманил изначально?

Для разговора я избрал тактику, не слишком часто применяемую. Имеет возможность Дайяна контролировать мои мысли и настроение, не имеет — не важно. Я буду с ней стопроцентно искренним, любой специалист такие вещи чувствует нутром и подсознанием. А уже потом, когда мы выйдем на сравнительно конструктивный диалог, можно будет сообразить, куда и как гнуть дальше. Честность ведь — лучшая политика, не так ли?

— Это — производные единственной, совершенной давным-давно ошибки. Я не знаю, кем конкретно, так далеко мои познания не простираются. В незапамятные, как у вас принято говорить, времена некие мудрецы ухитрились привязать Таорэру к Земле, получилось подобие гантели, шарики которой находятся в разных Вселенных и одновременно составляют неразрывное целое. Попросту говоря, все имеющиеся у нас, у вас, у форзейля Антона приборы фактически не что иное, как ключ, отпирающий дверь между двумя комнатами. Никаких десятков парсеков… Вы не пробовали с помощью своего СПВ или нашего блок-универсала попасть хотя бы на Марс?

— Постой, — без всякого удивления спросил я, — но ведь в пределах Земли эта техника работает не только в межпространственном, но и межвременном режиме…

— Это уже из другой оперы. А мы все, — она изобразила рукой округлый жест, — оказались настолько недальновидны, такую за последние перепутанные времена дорожку протоптали, что нашлись желающие тоже по ней прогуляться…

— Кто? — с напором спросил я.

Она поднесла к губам крошечную рюмочку зверски крепкого миндального ликера.

— Теперь твоя очередь отвечать…

— Охотно, если смогу. Но все же, как ты назовешь тех, что пришли?

— Я не знаю их имени…

— Дуггуры — тебя устроит?

Дайяна поморщилась, будто ликер был настоян на хине.

— Опять ваш Антон! Признаться, я до сих пор не понимаю, что вы в нем нашли…

— Почтеннейшая, — я с трудом отвел глаза от груди, едва не выскользнувшей из-под ослабшей (случайно или намеренно) складки сари, — стоило вашим оперативникам, охотившимся за Ириной, сесть с нами за стол и поговорить, как цивилизованным людям, а не изображать из себя приблатненных хамов, мировая история двинулась бы совершенно в другом направлении…

— Что теперь говорить. — Она сделала отстраняющий жест. — А что вы учинили такое, после нашего не совсем приятного прощания здесь, позволившее этим… существам выйти на Таорэру? Наверняка ведь вы что-то сделали…