Ловец во ржи

После этого мы почти не разговаривали. Она принялась читать этот «Вог”, который был у нее, а я какое-то время смотрел в окно. Она вышла в Ньюарке. Пожелала мне большой удачи с операцией и все такое. Называла меня Рудольф. А затем пригласила приехать к Эрни летом в Глостер, в Массачусетсе. Сказала, их дом прямо на пляже, и у них теннисный корт и все такое, но я только поблагодарил ее и сказал, что поеду с бабушкой в Южную Америку. Это я круто завернул, потому что моя бабушка даже из дома почти не выходит, разве только на какой-нибудь, блин, утренник или вроде того. Но я бы не поехал к этому сукиному сыну Морроу ни за какие деньги, даже будь я на мели.

9

Первое, что я сделал, сойдя на Пенн-стэйшн, это зашел в телефонную будку. Хотелось кому-нибудь звякнуть. Я поставил сумки возле самой этой будки, чтобы видеть их, но едва зашел внутрь, понял, что не знаю, кому позвонить. Мой брат, Д. Б., был в Голливуде. Моя младшая сестренка Фиби ложится часов в девять… так что ей позвонить я не мог. Она была бы не против, что я ее разбудил, но беда в том, что трубку взяла бы не она, а мои родители. Так что это отпадало. Затем я подумал звякнуть маме Джейн Галлахер и выяснить, когда у Джейн начинаются каникулы, но настроение было не то. Да и время довольно позднее. Затем я подумал позвонить этой девчонке, с которой частенько гулял, Салли Хейс, потому что знал, что у нее рождественские каникулы уже начались – она мне написала такое длинное, туфтовое письмо с приглашением приехать в канун Рождества, помочь ей подрезать елку и все такое… но я боялся, трубку возьмет ее мама. Ее мама знала мою маму, и я так и видел, как она бежит сломя голову к телефону, чтобы сказать моей маме, что я в Нью-Йорке. К тому же, мысль пообщаться со старой миссис Хейс по телефону не внушала мне безумной радости. Она как-то сказала Салли, что я дикий. Сказала, что я дикий и не имею цели в жизни. Затем я подумал позвонить этому типу, который учился со мной в Вутонской школе, Карлу Люсу, но он мне не слишком нравился. Так что я в итоге никому не позвонил. Я вышел из будки, проторчав там минут двадцать, взял свои сумки и пошел к этому туннелю, где стоят кэбы, и сел в кэб.

Я так чертовски рассеян, что дал водителю свой настоящий адрес, просто по привычке и все такое – то есть, я совершенно забыл, что собирался перекантоваться в отеле пару дней и не показываться дома до начала каникул. Я подумал об этом только, когда мы проехали полпарка. Тогда я сказал:

– Эй, вы могли бы развернуться, когда появится возможность? Я дал вам не тот адрес. Я хочу вернуться в центр.

Водитель оказался как бы ушлым малым.

– Здесь мне нельзя разворачиваться, Мак. Здесь одностороннее. Теперь надо ехать до самой Девятнадцатой улицы.

Мне не хотелось ввязываться в спор.

– Окей, – сказал я. И вдруг подумал кое о чем. – Эй, слушайте, – сказал я. – Знаете этих уток в этой лагуне возле Южного входа в Центральный парк? Озерцо такое? Случайно, не знаете, куда они деваются, утки эти, когда там все замерзает? Не знаете случайно?

Я понимал, что вероятность – один на миллион.

Водитель обернулся и посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Ты чего это, друг? – сказал он. – Прикалываешься?

– Нет… Просто интересно, вот и все.

На это он ничего не сказал, и я – тоже. Только когда мы выехали из парка на Девятнадцатую улицу, он сказал:

– Ну, ладно, дружок. Куда теперь?

– Что ж, дело в том, что я не хочу останавливаться в отелях на Ист-сайде, где могу наткнуться на каких-нибудь знакомых. Я путешествую инкогнито, – сказал я. Терпеть не могу пошлые фразочки, вроде «путешествую инкогнито.» Но, когда я с кем-то таким пошлым, сам всегда несу пошлятину. – Не знаете случайно, кто сейчас играет в “Тафте” или «Нью-Йоркере[9]«?

– Без понятия, Мак.

– Что ж… везите тогда в “Эдмонт», – сказал я. – Не желаете остановиться по пути, выпить со мной по коктейлю? За мой счет. Я при деньгах.

– Нельзя, Мак. Извини.

Вот уж повезло со спутником. Зверская личность.

Мы приехали к отелю “Эдмонт”, и я снял номер. В кэбе я надел свою красную охотничью кепку, просто по приколу, но перед отелем снял. Не хотелось выглядеть этаким чудилой или вроде того. Смех, да и только. Я ведь не знал, что в этом чертовом отеле сплошь извращенцы и кретины. Чудила на чудиле.

Мне дали такой захезанный номер, из которого открывался вид на другую стену отеля. Мне было без разницы. Меня охватила такая тоска, что я не думал про вид из окна. Коридорный, который вел меня к номеру, был таким старым-престарым типом лет шестидесяти-пяти. Он нагонял на меня еще больше тоски, чем этот номер. Он был почти лысым, но зачесывал оставшиеся волосинки набок, чтобы прикрыть лысину – знаете таких? Я бы лучше ходил лысым. Короче, зашибись работа для парня лет шестидесяти-пяти. Таскать чужие чемоданы и ждать у двери чаевых. Не думаю, что он был интеллектуалом или вроде того, но все равно это ужас.