Ловчий в волчьей шкуре

Колокола заливали малиновым звоном округу, и мир казался таким прекрасным, что хотелось петь и плясать от восторга. Пожалуй, всем, кроме меня. Я сквозь оконце наблюдал неистовые пляски домашней челяди, забравшейся на боевые галереи, чтобы получше разглядеть его высочество. Приветственные крики доносились до моего флигеля, наполняя сердце мое непроходящей тревогой. Я знал, что колокольный звон отгоняет демонов, и потому сейчас мог думать и действовать, не опасаясь вмешательства чужой воли. Но кто знает, в какой миг Констан де Монсени пожелает пустить в ход свой тайный козырь?! Верно ли рассчитали Алекс и дон Котофан, смогу ли я устоять теперь, зная подоплеку «загадочных» смертей?

Кортеж двигался шагом, не торопясь, величественно, сопровождаемый трубачами и скороходами. Сотни псов окружали всадников, едва не заглушая пронзительным лаем начищенную медь труб. Как мне потом рассказали, кортеж, прежде чем повернуть в Монсени, заехал в ближний городок, дабы его высочество мог принять жалобы и прошения верноподданных. Конечно, перед охотой герцог и в мыслях не имел читать ворох полученных от жителей бумаг, но уже само то, что горожане смогли лично вручить их своему правителю, наполняло сердца их непередаваемой любовью к государю.

Вечером в замке ожидался пир в честь прибытия его высочества, и потому Монсени был полон суетой и хлопотами, казалось, будто моему господину более ни до чего нет дела. Но тот, кто так думал, ошибался. Граф не забывал ни о чем и не упускал из виду ни одной мелочи. Должно быть, он полагал, что я сплю, и, за малостью прошедшего времени, не стал призывать к себе, но зато не преминул осчастливить визитом запертую в башне гуральскую принцессу. Та приняла монсеньора Констана, не вставая с кровати, с видом утомленным и чуть ли не изможденным.

– Мне доложили, что нынче вы потеряли сознание? – церемонно кланяясь, спросил граф.

– Да, – гладя белую кошку с розовым бантом на шее, печально вздохнула Алина. – Это так глупо, я сама послала за исповедником и вдруг столь нелепо грохнулась в обморок, когда он пришел. Но я благодарю, что вы навестили меня. Не возражаете, если я буду звать вас просто Костя?

– Возражаю. – Мессир Констан холодно пожал плечами. – Может, глупо, а может, и нет, я слышал, нынче среди парижских дам модно лишаться чувств.

– Вы подозреваете меня в какой-то нелепой игре?! – возмутилась принцесса.

– О нет, что вы! Мои подозрения гораздо шире. Вы не надумали по доброй воле отдать то, что похитили в покоях моей бедной жены?

– У меня нет ничего, что принадлежало бы вам или вашей супруге, – без малейшего притворства, с неподдельным гневом в голосе произнесла дама, оскорбленная в лучших чувствах. Посетитель огорченно покачал головой, не обращая внимания на возмущение гостьи.

– Упрямство не делает вам чести и не облегчит вашей участи. Ну да ладно, об этом позднее. Поговорим о делах насущных. В замке находится герцог Филиберт Савойский. Откуда-то он пронюхал, что ваше высочество изволит гостить в этих стенах, и страстно пожелал вас видеть. Поэтому, быть может, оно и к лучшему, что вы столь внезапно захворали. Я распишу ваши страдания государю, однако, если тот все же захочет навестить высокородную даму, не забудьте, о чем мы с вами говорили прошлым вечером.

Для улучшения памяти вынужден добавить: ваш супруг в этот час находится в очень уединенном месте, окруженный моими людьми. И если до полуночи гонец с приказом от меня не прибудет в означенное место, шансы маркиза де Караба на скорую встречу с апостолом Петром возрастут до чрезвычайности.

– Вы что же, пытаетесь меня запугать? – в голосе Алины слышалась нотка, позволявшая графу думать, это этот план ему вполне удался. И потому он не замедлил любезно улыбнуться и даже шутливо поклониться.

– Ну что вы, сударыня? Я лишь стараюсь, чтобы вы не питали никаких беспочвенных иллюзий. Если вы будете любезны и молчаливы – впоследствии мы с улыбкой будем вспоминать сегодняшний вечер. Быть может, я и не считаю вас принцессой, как вам бы хотелось, но все же умею ценить женскую красоту. И мне бы вовсе не хотелось видеть ваши ясные глазки полными слез. Надеюсь, вы поняли.

А потому вообразите себя вновь принцессой и хворайте с достоинством, подобающим высокому, хотя и самозваному, титулу. Надеюсь, в замке вас все устраивает и вы не станете обременять его высочество глупыми жалобами. Да и вообще, говорите с ним поменьше, государю следует отдохнуть и сосредоточиться на завтрашней охоте.

Теперь прощайте, – он вновь поклонился, на сей раз церемонно, как и подобает знатному вельможе, принимающему в своем замке престолонаследницу иной державы.

При его последних словах белая кошка с розовым бантом, дремавшая подле Алины, внезапно проснулась, выгнула спину, потягиваясь, и, что-то промурлыкав, направилась к выходу.

– Прочь! – Констан де Монсени оттолкнул сапогом Беллучу, и та шмыгнула в коридор, едва лишь приоткрылась дверь. А спустя всего несколько минут ученый кот уже прыжками несся к моему флигелю с недоброй вестью в зубах.