Lost structure

Эстетическая функция, как мы видели, есть продукт сложных взаимодействий информации и

избыточности, при этом именно избыточность рельефно оттеняет информацию. Эстетическое

сообщение противопоставляется референтивному, относительно избыточному, стремящемуся, насколько это возможно, избежать двусмысленности, устранить связанную с неопределенностью

информативную напряженность, которая неизбежно побуждала бы адресата принимать слишком

деятельное участие в акте интерпретации. Однако в большинстве случаев в наших сообщениях

преобладает эмотивная функция, делающая их побудительными*.

I. Античная риторика и риторика современная

I.1.

В течение веков побудительный дискурс был предметом внимания различных риторик

Классическая античность признавала наличие суждений, называемых аподиктическими, т. e.

таких суждений, в которых вывод делается при помощи силлогизма, основанного на

недискутируемых посылках, укорененных в первопринципах. Такой дискурс не допускал обсужде-

ния, давя весом своих аргументов Кроме того, существовал диалектический дискурс, который

аргументировал, исходя из вероятных посылок, допускающих как минимум два возможных

вывода, и в задачи суждения входило определить, какой из них более приемлем. И наконец, выделялся дискурс риторический, который, как и диалектический, исходил из вероятных посылок, при этом делались выводы неаподиктического характера на базе риторического силлогизма

( энтимема), когда важны были не столько рациональная внятность, 98

сколько сплачивающий эффект, и в связи с этим он складывается именно как техника внушения 86.

В новые времена сфера употребления аподиктического дискурса, основанного на бесспорном

авторитете логической дедукции, неуклонно сужается; и сегодня мы склонны считать

аподиктичными только некоторые логические системы, которые выводятся из неких аксиом, www.koob.ru

постулированных в качестве бесспорных. Все прочие дискурсы, которые когда-то принадлежали

сферам логики, философии, теологии и т. д., нынче должны быть отнесены к побудительному

дискурсу, стремящемуся сбалансировать не бесспорные аргументы и побуждающему слушателя

согласиться с тем, что основано не столько на силе Абсолютного Разума, сколько на взаимоувязке

эмоциональных моментов с требованиями времени и практическими стимулами.

Сведение к риторике философских и прочих форм аргументации, долгое время считавшихся

бесспорными, представляется большим достижением если не разума, то, по крайней, мере

благоразумия, т. e. разума, научившегося осторожности в столкновениях с фанатической верой и

нетерпимостью 87.

И в этом смысле риторика, понимаемая как искусство убеждения, почти обмана, постепенно

преображается в искусство рассуждать здраво и критично, сообразуясь с историческими, психологическими и биологическими обстоятельствами всякого человеческого поступка.

И все-таки побудительный дискурс неоднороден, в нем есть различия, целая гамма оттенков — от

самых честных и благородных побуждений до прямого обмана. Иными словами, от философского

дискурса до техники пропаганды и способов манипулирования общественным мнением 88.

86 См. Аристотель Риторика Об античной риторике см Armando Plebe, Breve storia della retorica antica, Milano, 1961. См также Renato Barilli, La retorica di Cicerone, in "Il Verri", 19 Augusto Rostagni, Scritti minori —

Aesthetica, Torino, 1955. O средневековой риторике (помимо Ernst Robert Curtius Europäische Literatur un Lateinisches Mittelalter, Bern, 1948 и Edgar De Bruyne, Etudes d'esthétique médiévale, Brugge, 1948, см

исследование Richard McKeon, La retorica nel Medioevo, in ААVV, Figure e momenti di storia della critica, Milano, 1967 O риторике гуманистов см. Testi umanistici sulla retorica, Roma, 1953, авторы Э Гарэн, П. Росси и Ч.

Вазоли) О риторике барокко см G Morpurgo Tagliabue, Arislotelismo e Barocco, in Retorica e Barocco, Roma, 1953 (впрочем, внимания заслуживают все статьи сборника)

87 См Chaim Perelman e Lucie Olbrechts-Tyteca, Trattato dell'argomentazione. Torino, 1966, с обстоятельной

вводной статьей Norberto Bobbio