Читаем Lost structure полностью

гештальтпсихологии называется "хорошей формой", это та среди моделей, для которой потребен

"минимум информации и которая характеризуется максимумом избыточности". Таким образом, хорошая форма отвечает "состоянию максимальной вероятности флюктуирующей перцептивной

целостности".

Но тут-то и становится ясно, что выраженное в терминах статистической вероятности

гештальтистское понятие хорошей формы утрачивает какие бы то ни было онтологические

коннотации и более не коррелирует ни с какой устойчивой структурой нервной системы субъекта.

Действительно, стимулирующее поле, о котором говорит Омбредан, открывает благодаря своей

неопределенности широкие возможности для перераспределения и не противостоит хорошей

форме, как недоступная восприятию бесформенность противостоит тому, что фактически

воспринимаемо и воспринято. Пребывая в стимулирующем поле, субъект, побуждаемый какими-

то частными мотивами, выявляет наиболее избыточную форму, но это не значит, что он отказы-

вается о других попыток координации, до поры до времени остающихся невостребованными.

www.koob.ru

Омбредан полагает, что с оперативными целями, "а также типологически" могут быть выделены

различные способы освоения стимулирующего поля:

"Можно было бы указать на тех, кто ограничивает свое исследование одной выделенной

структуры, пренебрегая информацией, которую он мог бы собрать; на тех, кто продолжает

разведку, отказываясь

218 A. Ombredane, Perception et information, in La perception, cit., pagg.85-100

382

брать на вооружение открытые структуры, тех, кто ведет себя двойственно: и перебирает

всевозможные решения, и пытается интегрировать их в целостном постепенно выстраиваемом

образе. Сюда можно добавить тех, кто легко переходит от одной структуры к другой, не отдавая

себе отчета в их возможной несовместимости, как, например, в случае онейризма. Если

восприятие требует усилия, то существуют разные способы, как реализации этого усилия, так и

отказа от него при поисках полезной информации".

В этой связи на память приходят критические замечания Мерло-Понти по поводу

гештальтистского изоморфизма, когда, напротив, он считал форму (структуру) не элементом мира, но пределом, к которому стремится познание природы и который оно само определяет 219.

И нам хотелось бы подчеркнуть здесь, что если уже на уровне чувственного восприятия и

интеллекта структурирующая деятельность представляется свободной и испытательной (чтобы не

сказать изобретательной), то с тем большим основанием ее следует считать таковой на уровне

разработки эпистемологических моделей, призванных упорядочивать универсум культуры.

VII. Действовать так, как если бы Структуры не было

VII.I.

Ho понимая структуру как инструмент прогнозирования, упраздняем ли мы тем самым

предположение о существовании констант умственной деятельности?

Когда семиологическое исследование (возьмем, к примеру, семиологические исследования

сюжетов, столь точно выявляющие константные структуры повествования) наталкивает нас на

мысль о константах, нам не остается ничего иного, кроме как внять этому призыву и извлечь из

него максимум пользы, не спеша с верификацией. И в самом деле, непрестанная деятельность

человеческого ума одна из плодотворнейших гипотез всякого семиологического исследования.

VII.2.

Создание модели, чей гипотетический характер заранее известен, не отменяет уверенности в том, что смоделированные конкретные феномены на самом деле представляют существующие отноше-

ния. Можно быть совершенно уверенным в реальности выявляемых структурой моделью связей и

вместе с тем признавать, что вполне возможны другие решения, которые возникнут, если

поменять угол зрения. И, конечно, работая с одной моделью, я не всегда представляю себе, сколько возможностей уходит при этом из моего поля зрения.

В то время как я выпрямляю реальность на модели (а иначе мне ее не поймать) я отдаю себе отчет

в том, что описываемая мною реаль-

219 La struttura del comportamento, cit.

383

ность — это та реальность, которая позволила мне себя описать Такого рода деятельность, оправданием которой служит то, что я выхожу на иной уровень понимания вещей и мое представление

о них обогащается, позволяя мне больше влиять на ход событий в мире, не должна наводить меня на

мысль, будто реальность исчерпывается только теми сторонами, которые мне известны.

Итак, ошибка онтологизации структуры заключается не в том, что разрабатываются константные

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки