Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Сколько мы с вами ни встречаемся, столько раз вы мне поете одну и ту же песню! Неужели я стал бы поднимать Шервуд только ради того, чтобы испросить вашего благословения? Мач! – Робин с досадой обернулся к юноше, который держал лошадей епископа. – Прекрати кричать и оставь коней в покое!

Присев на приступку носилок, Робин сказал, не спуская с епископа испытующего взгляда:

– Милорд, того серебра, что вы недавно получили от Ричарда Ли за мнимый долг, будет достаточно, чтобы мы с вами мирно расстались и на этот раз. До того времени, когда церковная десятина будет собрана, – и Робин улыбнулся с откровенной насмешкой.

Епископ молча кивнул в сторону открытой дверцы носилок.

– Вот и славно! – сказал Робин и взмахом руки подозвал стрелков. – Рад, что вы сегодня сговорчивее, чем обычно.

Круг стрелков распался: они стали садиться на лошадей. Алан и Дикон, отыскав в носилках кошельки с монетами, переложили их в седельные сумки.

– Так это вы, ваша светлость, изволили ссудить Ричарда Ли деньгами! – тихо сказал епископ, стоя возле Робина и провожая взглядом каждый кошель. – А я-то ломал голову, где он смог раздобыть всю сумму! Еще за день до срока уплаты – я точно знал! – у него не было ни одного пенни, чтобы выкупить свои земли.

– Конечно, владения Ричарда Ли стоят дороже! – усмехнувшись, ответил Робин. – Представляю, как вам было досадно получить выкуп, который ничего для вас не значил! При хорошем управлении эти земли принесли бы вам куда больший доход. Вы хотели отрезать лакомый кусок, лорд епископ, но только недобродетельным способом.

Епископ гневно сверкнул глазами.

– Не желаю слушать твои нравоучения! – процедил он. – И не тебе, граф Хантингтон, говорить о добродетели! А Ричард Ли еще проклянет тот день, когда решил искать помощь у тебя!

Синие глаза лорда Шервуда выразили непередаваемо презрительную усмешку:

– Вы сегодня особенно щедры на проклятия! Что вы сможете сделать? Ричард Ли – довольно богатый землевладелец, он принят при дворе. Принц Джон относится к нему если и не с горячей приязнью, то все же благосклонно. А кто вы? Двоюродный брат епископа Илийского, которого принц изгнал из страны, – и только. Вы же просто не осмелитесь отомстить Ричарду Ли, потому что вам придется нарушить закон. А для этого надо обладать беспринципной смелостью Гая Гисборна, который совсем удалился от дел!

Не дожидаясь ответа, Робин легко поднялся и окликнул Статли, уже сидевшего в седле:

– Проводи лорда епископа до того места, где мы оставили его свиту. А он пусть сам освободит их от веревок.

И, не обращая больше внимания на епископа, Робин свистнул, подзывая своего вороного.

– Проклятый волк! – услышал он за спиной сдавленный голос, но не обернулся и только передернул плечами.

Марианна, мельком бросив взгляд на епископа, побледнела и закричала:

– Робин, берегись!!!

С тем же криком к лорду Шервуда бросились Джон и Вилл.

Робин прыжком обернулся и со звериной ловкостью одновременно прянул в сторону. Острое лезвие ножа прокололо его куртку и скользнуло по плечу, оцарапав кожу. Резко свистнула спущенная тетива, и епископ, сжимая в руке нож, осел на землю к ногам лорда Шервуда. Между лопаток в спине епископа трепетала длинная стрела. Не спуская с него глаз, Мач медленно опустил лук с еще подрагивавшей после выстрела тетивой. Склонившись над епископом, Робин перевернул его и посмотрел в открытые замершие глаза. Нож выпал из разжавшихся пальцев епископа Гесберта на влажную траву. Отпустив убитого, Робин медленно выпрямился. Помрачнев и не заметив подбежавших к нему друзей, он чуть слышно сказал, не сводя с епископа потемневших глаз:

– Глупец! Я не желал твоей смерти.

Его глаза мгновенно прояснились, он посмотрел на Мача и улыбнулся:

– Я твой должник, мальчик!

– Нет, Робин! – с важностью ответил Мач, убирая лук в колчан. – Это я сегодня уплатил тебе долг за прошлую осень.

– Послушайте, какие взрослые речи он ведет! – рассмеялся Алан, потрепав Мача по голове. – Да он уже совсем вырос!

– Воздух Шервуда пошел ему на пользу, – улыбнулась Марианна, не сводя встревоженных глаз с Робина: она единственная расслышала слова, сказанные им над телом епископа.

– Поехали! – приказал Робин и вскочил на коня.

Всю дорогу до лагеря он был мрачен, и шутки стрелков его не веселили. Поймав взгляд Марианны, которая ехала рядом, он раздраженно поморщился. Марианна, не сказав ни слова, опустила глаза и натянула поводья, придерживая иноходца, чтобы тот отстал от Воина. Но Робин тут же поймал ее руку и, виновато улыбнувшись, едва ощутимо пожал ее пальцы.

Ехавшая рядом с Виллом Тиль то и дело встречалась с ним глазами, и его взгляды вызывали слабость во всем ее теле. Заметив, как она покачнулась в седле, Вилл рассмеялся, выхватил Тиль из седла и усадил на Эмбера перед собой.

– Вижу, малышка, что борьба с епископом – упокой Господь его душу! – далась тебе нелегко: того и гляди упадешь с лошади! – громко сказал он, и стрелки отозвались на его слова смехом.

– Не поэтому, – прошептала Тиль.