Лорд и леди Шервуда. Том 3

– У того, кому досталось сокровище, навеки утраченное мной! – тихо ответил сэр Ричард и горько усмехнулся: – Что мне замок и земли, если я не сумел сберечь единственную драгоценность, которой одарила меня судьба!

Взгляд Марианны смягчился. Она улыбнулась и сказала, медленно и осторожно выбирая слова:

– Сэр Ричард, перестаньте печалиться о том, чего вы не утрачивали на самом деле. И не могли утратить по одной-единственной причине: даже если бы я вышла за вас замуж, наш брак продлился бы недолго.

– Почему? – спросил сэр Ричард, удивленный ее словами.

– Потому что очень скоро я бы умерла, – просто ответила Марианна и, заметив его удивление, усмехнулась. – Задолго до встречи с вами моим сердцем безраздельно завладел тот, кому я предназначена самой судьбой и кому еще в детстве была обещана в жены. Сложись обстоятельства его жизни иначе, он стал бы моим супругом раньше, чем вы познакомились со мной. Но, даже оказавшись вне закона, он все равно оставался единственным, кого я могла полюбить. Если бы он и вправду погиб, как вы мне тогда рассказали, я бы не стала противиться воле отца, но только потому, что знала: смерть не замедлит прийти и за мной. Позвольте мне опустить подробные объяснения, почему все сложилось бы так, как я вам сейчас говорю, и поверьте в одном. Судьба вас одарила не тем, о чем вы думаете, а другим: она уберегла вас от брака со мной.

Сэр Ричард с растерянностью выслушал слова Марианны и мало что уяснил. Когда она замолчала, он несмело сказал:

– Я не совсем понял вас, леди Марианна. Вернее, я догадываюсь, о ком вы говорили, но… Да что там! – решительно воскликнул он. – Все Средние земли зимой только и были заняты разговорами о вашем венчании с лордом Шервуда. Но слова о том, что вы были обещаны ему в жены еще в детском возрасте!..

– Станут вам понятны, если вы вспомните упоминание моего отца о моем обручении с сыном Альрика Рочестера графа Хантингтона, – спокойно сказала Марианна, усмехнувшись ошеломленному взгляду сэра Ричарда.

Тот оглянулся на двери трапезной и посмотрел на черный в свете костра силуэт лорда Шервуда, который исподволь выделялся среди таких же силуэтов своих друзей.

– Это сэр Роберт Рочестер?! Граф Хантингтон?! Возможно ли?

Марианна склонила голову в подтверждение и прежним спокойным голосом продолжила:

– И теперь, когда вам все стало известно, вы можете со спокойной душой принять от него помощь, не терзая себя больше мыслями о несбыточных мечтах и сомнениями, не пострадает ли ваша честь. Ручаюсь вам, что для графа Хантингтона нет ничего превыше чести.

Сэр Ричард молча склонился над ее рукой.

– Но я хочу просить вас, – снова услышал он мягкий голос Марианны и, улыбнувшись, с нежностью поправил ее:

– Приказывайте, миледи!

– Стрелок, который поедет в Ноттингем под видом вашего оруженосца, должен вернуться в Шервуд живым и невредимым.

– Ваше слово – закон для меня! – горячо заверил ее сэр Ричард и вдруг, крепко сжав в ладонях ее руку, прошептал, не сводя глаз с Марианны: – Миледи, но что же будет с вами?! Ведь жизнь вне закона опасна и коротка! Когда зимой мне стало известно, что вы схвачены Гаем Гисборном и вас приговорили к сожжению, я поклялся, что разнесу Ноттингем по камню, но вы останетесь живы! Тогда вы счастливо избежали гибели, но что же дальше? Разве вам место в этой лесной глуши? Ведь вы созданы для блестящей жизни!

Марианна беспечно рассмеялась и, откинув голову, бросила взгляд в открытые двери трапезной, за которыми шумел ночной лес.

– Мне хорошо здесь, милорд, – ответила она, мечтательно глядя вдаль, и мягко, но решительно высвободила руку. – Шервуд – это зачарованный лес, куда попадают лишь те, кого он сам выбирает для себя. Вы сказали, что жизнь вне закона коротка? У каждого своя судьба, милорд. Рано или поздно все мы так или иначе умрем. Может быть, смерть придет за мной раньше, чем если бы я оставалась жить в замке, в покое и довольстве. Но я смогу встретить ее словами: «Мне ведом истинный вкус свободы, я познала такую радость жизни, испытала такие чувства, что даже ты не смогла бы отвратить меня от пути, который я однажды избрала!»

Сэр Ричард смотрел на нее и чувствовал себя стоящим у преграды, преодолеть которую ему не дано. Этот чудный голос, яркие живые глаза были бесконечно любимы им, но оставались чужими и непонятными. Свобода, о которой говорила Марианна, которая была самим ее дыханием, оставалась для него детской грезой и томлением минувшей юности. А в голосе Марианны была сама жизнь – странная, неизведанная, завораживающая и пугающая одновременно. Он внезапно подумал, что лорд Шервуда, в отличие от него, прекрасно понимает все порывы ее души. Они действительно были созданы друг для друга. А он – неразумный! – тянулся за звездой, чтобы сорвать ее с небосклона, где она радовала сиянием весь мир. Сорвать только ради того, чтобы украсить ею унылое жилище.

Коснувшись еще раз его руки, Марианна вернулась к очагу. Сэр Ричард, чье сердце сжималось от тоски, проводил ее взглядом и посмотрел в сторону костра, возле которого все еще сидели лорд Шервуда и его друзья.