Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Но все как один считают тебя саксом! – еще больше удивилась Марианна.

– Мало ли кем меня считают! – лишь рассмеялся он в ответ.

При чтении книг обнаружилось, что он знает не только латынь, но и греческий язык, что уже не укладывалось в рамки ее представления о нем как о сыне не слишком знатного лорда – саксонского или даже норманнского. При этом он вовсе не стремился обнаружить перед Марианной все, что знал и чему был обучен. Просто вдруг открывалась еще одна глубина, и приходилось только догадываться, сколько глубин еще оставалось.

Но узнать в подробностях о происхождении лорда Шервуда Марианне не удавалось: он как будто не слышал ее вопросов о его жизни до того дня, когда он встал во главе вольных стрелков. Говорить с ним можно было на любую тему, только не о его прошлом.

– Помнишь, ты рассказывал, что тебя посвятил в рыцари король Генрих? – попыталась выведать Марианна и тут же смолкла, натолкнувшись на его абсолютно невозмутимый взгляд.

– Не помню, чтобы я говорил такое, – ответил он так, словно закрыл перед ней дверь.

– Когда мы бежали из монастыря, в лесу, – настаивала Марианна, но Робин только пожал плечами.

– Наверное, я бредил. Я вообще не помню, о чем я тогда говорил, – все плыло перед глазами. Только знал, что надо что-то говорить, чтобы тебя не трясло от волнения.

Посмотрев в его глаза, которые стали совершенно непроницаемыми, Марианна поняла, что продолжать его расспрашивать на эту тему бесполезно.

Но и у нее был предмет, который она не желала обсуждать с Робином. Когда он попытался заговорить с ней о Гае Гисборне, Марианна поняла, что ничего хорошего не услышит, и положила ладонь ему на губы, заставив замолчать.

– Гай называет себя моим другом, вы с ним враги. Не надо говорить о нем плохо, – и, поймав насмешливый взгляд Робина, строго добавила: – Точно так же и его разговоры о тебе я пресекаю, если он пытается отозваться о тебе нелестным образом.

– Ты хотя бы поостереглась вступать с ним в разговор обо мне! – только и смог сказать Робин, прежде чем ладонь Марианны сильнее зажала ему рот.

– На турнире ты сказал сэру Рейнолду, что ты предан своему государю и не скрываешь этого. Кого ты имел в виду? – спросила она в другой раз.

– Короля Ричарда, разумеется, хотя шериф и остальные должны были понять мои слова в точности наоборот, – улыбнулся Робин.

– Они так и поняли, даже мой отец! – рассмеялась Марианна. – И ты действительно предан королю Ричарду так, как говорил?

– Он законный государь Англии, и ни я и никто другой не имеют права отказать ему в преданности, – твердо, даже жестко ответил Робин и внимательно посмотрел на Марианну. – В чем заключаются твои сомнения?

– В том, достоин ли преданности король, который покинул свое королевство, едва заняв трон? Да нуждается ли он вообще в этой преданности, забыв о своей стране! – с возмущением воскликнула Марианна. – Крестовый поход, святой Иерусалим, король-рыцарь… А его страну в это время лихорадит от бесчинств и произвола! Пока еще власть оставалась в руках епископа Илийского, в королевстве был хоть какой-то порядок, а после изгнания Уильяма Лончема страна оказалась в руках таких, как его брат сэр Роджер. И теперь последнее слово остается за силой, а не законом.

– Для того чтобы торжествовала законность, ее надо поддерживать преданностью суверену, который занимает престол по праву, – спокойно возразил Робин. – Даже когда суверен не оправдывает всех надежд. Только в одном случае допустимо нарушить присягу – если король развязывает войну против своих же поданных.

Марианна неопределенно покачала головой в знак того, что слышит его слова, но не очень-то разделяет их в отношении короля Ричарда.

– У меня такое чувство, словно тебе лично есть в чем упрекнуть короля, – заметил Робин.

– Как я могу? Ведь он король! – передернула плечами Марианна. – Вместе с ним в поход ушел и мой брат. И вот поход окончен, сам Ричард исчез, как в воду канул, и о Реджинальде нет никаких вестей! Из его писем я поняла, хоть брат и не вдавался в подробности, насколько тяжелым был этот поход и как мало смысла в нем видел сам Реджинальд. Он последовал за королем, повинуясь присяге и долгу, понимая их точно так же, как ты. И что с ним сталось?

– Ты очень любишь брата? – тихо спросил Робин.

Марианна закивала и высоко подняла голову, чтобы удержать слезы, заблестевшие в ее ясных глазах.