Ломаный сентаво. Аргентинец

Неподвижно висящий человек — желанная находка для тысячи гадов сельвы. Сухопутные пиявки — умнейшие твари, и ползают удивительно быстро. Почувствовав добычу, они покидают траву и кусты, выползают из луж, падают сверху, бросаются в погоню, а догнав жертву, ползут полчищами по ногам, спине, присасываются под мышками, к шее и даже к голове. Насосавшись крови, пиявки разбухают и висят красными гирляндами. За ними идёт следующая волна паразитов. На запах тела слетаются тучи зелёных мух варега и наперегонки лезут в нос и уши, дабы отложить яйца. Неподвижный человек — находка для мух. Если дать им волю, то лицо превратится в уродливую маску, с лицевыми мышцами, сплошь изъеденными ордами личинок. Но и это ещё не всё. Почувствовав по соседству пиршество, из коры и листьев выбираются орды клещей. И всё это движется на подвешенных за руки четверых человек. Привязанный за кисти рук, Клим касался земли лишь кончиками пальцев ног. Зрение вернуло былую резкость, прежде онемевшее тело уже обрело чувствительность, и любое движение отзывалось болью в ранах и затёкших мышцах. Качнувшийся рядом Фегелейн тихо произнёс:

— Ну и дерьмо. Вилли, у тебя есть нож?

— Нет, — качнул головой Клим.

Они висели, подвешенные как колбасы в витрине, и вопрос о ноже показался верхом глупости. Будь у Клима нож, что он смог бы с ним сделать?

— Свой я потерял на поляне, — скрипнул зубами Фегелейн.

— А если бы был? — откликнулся Удо, и в его голосе Клим услышал сарказм.

— Ты предлагаешь висеть и ждать, когда нас зажарят? — зло ответил Фегелейн.

— Им не известен огонь, — произнёс Клим. — Я не вижу пятен от костров. В этой сырости даже природа не смогла подарить им огня.

Среди гигантских деревьев, словно кучи муравейников, раскинулись низкие бамбуковые хижины с узкими проёмами вместо дверей, и среди них действительно не было ни одного следа от костра. Поначалу Клим хотел посчитать хижины, но быстро понял, что это невозможно. Рыжие покатые крыши тянулись повсюду и не кончались даже там, где сельву пересекал ручей. Да и на другом берегу хижин было не меньше. Трудно поверить, что в этой негостеприимной удалённой части джунглей проживает огромная популяция диких пигмеев. Высокая, до пояса, трава скрывала от глаз и низкорослых туземцев, и их хижины. Время от времени один пигмей становился на плечи другому, чтобы осмотреть близлежащие джунгли.

— Франц, ты живой? — спросил Удо. — Что с Францем?

Водитель висел, уронив на грудь голову, и не подавал признаков жизни. Из его бедра и спины торчали обломанные наконечники дротиков. На шее чернели пятна от ядовитых шипов и гроздья раздувшихся пиявок.

— Франц! — позвал Фегелейн.

Клим висел между Удо и Фегелейном, и водитель ему был виден плохо, но моряк едва не касался Франца локтем и, качнувшись, попытался достать его ногой.

— Эй, ты живой?

— Живой, — ответил за водителя Фегелейн. — Пиявки на труп не полезут.

Скосив глаза на начинающих разбухать и на своей груди пиявок, Клим с отвращением передёрнулся всем телом. Он чувствовал ползающих тварей под курткой на спине и животе по влажному прохладному движению, но эти, торчавшие красными отростками из разорванной на груди рубашки, доводили его до нервных судорог. Клим повернул голову к Фегелейну и увидел, что у того та же картина: две в волосах на затылке и две на подбородке; сколько их было под кителем, не знал и сам Фегелейн. Рядом со стоявшей всего в пяти метрах хижиной сидели два маленьких, похожих на обезьян-капуцинов, голых измазанных зелёным соком ребёнка. Пиявки ползали и по ним, но дети ловко срывали их заострёнными палочками и сосредоточенно, не обращая внимания на висевших рядом пленников, выковыривали впившихся под кожу клещей.

— Нужно что-то делать, — тихо произнёс Фегелейн. — Попробуйте, кто сможет освободить руки, может, получится вытащить кисть. Лиана — не верёвка, под весом тянется. Не висите грушами, делайте что-нибудь.

С этим Клим был полностью согласен, но Удо вдруг выкрикнул, заставив детей на мгновение замереть:

— Делать?! Когда ты меня сюда заманивал, ты что обещал? Я хотел купить дом и собственный рыбацкий шлюп, а теперь болтаюсь как дерьмо под палубой!

— Заткнись! Нас не убили, и это уже хороший знак.

— Сразу не убили, — поправил Фегелейна Удо. — Но это не значит, что им что-то помешает прикончить нас позже. Как думаете, они могут быть людоедами? Если нет, то зачем мы здесь…

Он осёкся, и через секунду Клим услышал его тоскливый стон:

— О боже! Вы только посмотрите на это…