Локи Выдумавший обман

— Так я и думал, — продолжает гаденько посмеиваться чудовище, и когда слезы немного высыхают, я вижу, что он имел в виду.

На щеке Локи такой же порез, как, наверное, и у меня. Словно зеркальное отражение.

Словно я — его личная кукла Вуду.

— У тебя тут целая эмпатка, Локи, — журит мерзкая тварь.

— Просто немного увлеклась — не больше, — отмахивается демон.

Но даже я чувствую, что в этот раз он лжет. И что там, где-то в его голове, натянута такая сильная злость, что если ее отпустить, всем будет несдобровать. Потому что все происходящее и для него тоже открытие.

— Хм, Локи, а если я ей глотку перегрызу — ты тоже окочуришься?

— Я же бессмертный, Хогг. Но вообще не советую это делать. Все расчеты между нами, девочка причем? Я твоих не трогал.

— Люцифер…

— Ой, да в жопу Фера! Вали к нему со своими разборками. Хочешь мои извинения? Ок. Мне, блядь, жаль!

Не успеваю проследить за его движением. Он словно исчезает. Просто за время меньшее, чем нужно, чтобы моргнуть, растворяется на пустом месте. Но я даже в панику впасть не успеваю, потому что рядом мелькает смазанная тень — и я вдруг оказываюсь свободна.

Поворачиваюсь, потому что сзади раздается вопль злости пополам с громкими ругательствами.

Локи держит Хогга за голову двумя руками — и нужна всего секунда, чтобы все приспешники монстра кинулись на выручку своему господину.

— Беги, Овечка, — ухмыляется Локи.

Но я не бегу, а смотрю.

Только на миг вздрагиваю, когда Локи резким движением сворачивает ему шею.

Хогг валится на пол, но я почему-то уверена, что было бы слишком просто, если бы было так легко.

Вся толпа накидывается на него, погребая под собой. Локи раскидывает их, встряхивается, как мокрый пес, и первого, кто снова идет в атаку, просто перехватывает за руку и броском отправляет через весь зал.

А я запрыгиваю на спину следующему и скручиваю руки в замок вокруг его горла. Кажется, ору, потому что сжимаю из последних сил.

Еще одного Локи впечатывает в пол так, что проламывает напольную плитку, а затем топчет его рожу ногой, но против трех следующих это уже не работает, и…

Слышу звук открывшейся двери и выразительный тяжелый шелест цепей. Монстр стряхивает меня со своей спины, но я успеваю сгруппироваться и упасть на бок, в этот раз практически не чувствуя боли.

— Что-то шавки совсем распоясались, — спокойный холодный голос.

И парочка тех, что кулем висят на Локи, вдруг взлетают почти к потолку в крепких руках, которые отрывают их за загривки, словно беспомощных котят. А остальные жмутся к стенам, как тени на свету.

Локи сплевывает алую слюну и широко улыбается окровавленным ртом.

— Каин, ты, блядь, просто сраный любитель фейерверков!

Каин? Кажется, так он называл своего брата.

Если Фер мне показался огромным, то этот просто как будто заполнил собой все пространство. Точно больше двух метров тяжелых литых мышц, закованных в рваные кожаные штаны, тяжеленые ботинки и обрывки футболки, которую он просто сгребает на груди и срывает, комкая до состояния тряпки, которой с расстановкой протирает лезвие… большого топора. Правда большого, с него ростом, а лезвие как будто вообще метр на метр.

У него длинные, почти до копчика темные жесткие волосы, и на руках от запястий до самых локтей накручены толстые стальные цепи. Когда Каин поворачивается, чтобы схватить за горло рискнувшее напасть чудище, я замечаю два длинных старых шрама у него на спине: от лопаток и почти до поясницы. Как если бы у него были такие же крылья, как у Локи, и ему их… оторвали.

Монстр сучит ногами в воздухе, но Каин сжимает пальцы сильнее, пока просто не раздавливает горло — и тварь опадает безжизненным кулем.

— Во что ты опять влип? — спрашивает он Локи, прислоняя свое оружие к стойке администратора, из-за которой высовываются работницы-близняшки.

Локи помогает мне встать, а я так оторопела, что решила отложить «разговор по душам до следующего раза».

— Я-то никуда не влип, на этот раз отличился Фер.

— А она кто? — Каин кивает в мою сторону, и в его глазах такой же туман, как и у Локи, только обсидианово-черный.

И у него на груди тоже странный цветок, темно-фиолетовый и более жгучий. И совсем не похож на тот, что у Локи, но как будто они делали его в одном месте.

— Моя жена, — представляет Локи. — Александра.

— Сочувствую, — бросает Каин.

— У нас совет да…

— Не тебе. Ей.

Кажется, я готова в него влюбиться.

Локи, вопреки моему предположению, не ежится. Наоборот — искренне смеется шутке брата, хоть Каин и сказал ее с таким лицом, как будто выносил мне расстрельный приговор.