Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— … собирается со мной делать. Да, знаю, — Локи привалился спиной к сундуку. — Брат, подумай сам и оцени мое положение, — он опустил голову и глубоко вздохнул, так что Тору на мгновение даже стало жаль его. — Одна ошибка, одно подозрение — и пощады не будет. К тому же…- он сделал паузу. — Винить себя в бедах трех миров — это… тяжело. Я столько горя принес Асгарду и родителям…

Тор изумлялся все сильнее: в голосе брата слышалась неприкрытая печаль, а в глазах стояли слезы. Неужели и правда раскаивается?

— Главное, больше не задумывай никому вреда, — бог грома легко обнял молодого мага и, к своему удивлению, почувствовал, что тот осторожно обнимает его в ответ — а ведь Локи уже много столетий подчеркнуто избегал подобных нежностей в общении. — У меня письмо от отца.

Тор сунул руку за пазуху и достал чуть помятый конверт с печатью самого Одина. Брат почтительно принял его и долго вглядывался в печать, улыбаясь чему-то, только ему ведомому. Бог грома оглядел комнату еще раз. Кухня она и есть кухня: вон сколько очагов у стен — для чего они, если не для приготовления пищи? Должно быть, брат, как всегда, шутит, рассказывая о ядах. Тор и подумать не мог, что, живя в мире преступников, занимаясь женским делом — ворожбой и ядами, Локи начнет раскаиваться в содеянном. За последние пару месяцев они виделись всего несколько раз, и брат говорил что-то о том, что был не прав, но как-то вяло и скупо, а сейчас вдруг такая откровенность. .

Они вышли на улицу, и молодой маг повел его по едва различимой под снегом тропке. Навстречу никто не попадался. Тор смотрел по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-то, что отличало бы мир преступников от обычной деревни, но не видел ничего ни подозрительного, ни даже волшебного.

— Я ждал тебя очень давно, мой брат, — сказал Локи спустя некоторое время. — И ты пришел в день моего триумфа, — он лишь на мгновение мягко сжал предплечье бога грома — Я мечтал о завоевании власти, а завоевал науку и магию. Здешние жители не делают вид, будто на их руках нет крови, но все они сплотились на благо Асгарда. Изменники, убийцы, воры и лжецы изменяют наш мир и быт. Я рад, что отец переправил меня сюда, — молодой маг остановился и взглянул в лицо Тора, мило улыбнувшись. — Я видел множество миров, держал в руках судьбы людей, но здесь я обрел покой… Я мог бы остаться здесь навечно.

— Здесь? И заниматься фокусами?.. — фыркнул бог грома. — Локи, ты сын Одина и мой брат, ты должен вести армии!

— Я уже вел однажды армию, — задумчиво прошептал младший царевич. — Не лучше ли не пытаться делать то, что не получается?

Тор не нашелся, что на это ответить. Брат выглядел таким счастливым, когда говорил эти несуразности! Бог грома не мог поверить своим ушам. Чтобы Локи, которого он знал, вдруг отказался от войн и интриг, которые так любил, и употребил бы свои силы и таланты на благо Асгарда? В это не верилось, но старший царевич видел, что брат, живя в поселении, вновь становится похожим на себя прежнего. Неужели скоро дойдет до того, что он сменит имя, уйдет из семьи и останется среди преступников навечно? Тор знал, что во многих государствах с сильной религиозной властью существовала прослойка населения, отринувшая общество и посвятившая себя служению богам. И вот Локи, Бог, собирается отказаться от себя, от семьи и посвятить свою жизнь какой-то глупости? Старший царевич решил расспросить Джейн о земной науке. Две ночи. Всего через две ночи он будет вместе с ней.

Время пролетело незаметно, и Тор стал собираться в обратный путь. Он тепло попрощался, заверил брата, что скоро с ним увидится. Локи просил передать всяческие пожелания отцу и матери. Уверял, что соскучился, и что, если на то будет воля Одина, он бы приехал в Гладсхейм в ближайшее время. Тор ответил любезностью на любезность и покинул поселение со спокойной душой и чистым сердцем. Только одна мысль не покидала его еще долгое время — а сказал ли лживый братец хоть одно слово правды?

Локи долго стоял у ворот и смотрел вслед удаляющемуся братцу. Приклеенная улыбка постепенно сползала с его лица. Теперь, наконец, можно расслабиться. Маг резко развернулся и зашагал прочь по хорошо утоптанной дороге. В лабораториум он опоздает, но в этот раз у него хотя бы есть оправдание. Брат. Брат лишним не бывает — царевич понял это достаточно давно и теперь делал все, чтобы переманить бога грома на свою сторону. Он очень хорошо помнил предостережение, брошенное по дороге с Радужного моста. Крайне опасное предостережение, ведь Тор не Один: он сперва бьет молотом, а потом разбирается, что к чему. И хотя Локи был абсолютно уверен в себе и знал, что в ближайшее время не влезет в опасные авантюры, он не мог быть уверенным в том, что брату не померещится измена, и что он не придет разбираться вместе со своими дружками. Локи поморщился: четверка прихвостней приезжала к нему несколько раз, делала вид, что ничего не случилось. Как же все это было противно!

— Лооооооокииииииии! — послышался душераздирающий крик.

Царевич остановился, напряг мышцы. Только не оборачиваться, только не дать этой твари…