Логике научного исследования

Второй тезис, который я хотел бы предложить для обсуждения, таков. (15:) Центральной пробле-

мой эпистемологии всегда была и до сих пор остается проблема роста знания. Наилучший же способ

изучения роста знания — это изучение роста научного знания.

При этом я не думаю, чтобы изучение роста знания можно было бы заменить изучением использо-

вания языка или исследованием языковых систем.

7

И все же я готов признать, что существует некоторый метод, который мог бы быть определен как

«некий общий метод философии». Однако он характерен не только для одной философии. Это скорее

общий метод любой рациональной дискуссии,следовательно, он присущ естественным наукам не в

меньшей степени, чем философии. Метод, который я имею в виду, заключается в ясной,четкой фор-

мулировке обсуждаемой проблемы и в критическомисследовании различных ее решений.

Я выделил слова «рациональная дискуссия»и «критическое»с целью подчеркнуть, что я отож-

дествляю рациональную установку с критической. Суть такого отождествления состоит в том, что, какое бы решение некоторой проблемы мы ни предлагали, мы сразу же самым серьезным образом

должны стараться опровергнуть это решение, а не защищать его. Немногие из нас, к сожалению, сле-

дуют этому предписанию. К счастью, если мы сами не занимаемся критикой наших рассуждений, то

критике подвергают нас другие. Однако их критика будет плодотворной только в том случае, если мы

сформулировали нашу проблему со всей возможной ясностью и придали решению этой проблемы

достаточно определенную форму, в которой его можно критически обсуждать.

Я не отрицаю того, что нечто подобное так называемому «логическому анализу» может играть не-

которую роль в этом процессе уточнения и прояснения наших проблем и выдвигаемых решений этих

проблем. Я, конечно, также не утверждаю и того, что методы «логического и лингвистического ана-

лиза» всегда бесполезны. Мой тезис скорее заключается в том, что эти методы являются далеко не

единственными методами, которые философ может с успехом использовать в своих исследованиях, и

что они ни в коем случае не являются специфическими только для философии. Они не более харак-

терны для философии, чем для любого другого научного или рационального исследования.

В этом пункте меня, пожалуй, могут спросить: какие же еще «методы» может использовать фило-

соф? Мой ответ будет таков: хотя, по-видимому, и существует какое-то определенное число таких

различных методов, перечислять их нет никакой нужды. До тех пор, пока перед философом (или лю-

бым другим человеком) стоит интересная проблема и он искренне пытается решить ее, безразлично, какими методами он пользуется.

Среди многих методов, которые философ может использовать — конечно, каждый раз в зависимо-

сти от подлежащей решению проблемы, — один метод кажется мне достойным особого упоминания.

Это — некоторый вариант (ныне совершенно немодного) исторического метода. (16:) Он состоит, попросту говоря, в выяснении того, что же думали и говорили по поводу рассматрива-

емой проблемы другие люди, почему они с ней столкнулись, как формулировали ее, как пытались ее

решить. Все это кажется мне существенным, поскольку представляет собой часть общего метода ра-

циональной дискуссии. Если мы игнорируем то, что люди думают сейчас или думали в прошлом, то

рациональная дискуссия должна иссякнуть, хотя каждый из нас может вполне успешно продолжать

разговаривать с самим собой. Некоторые философы превратили в добродетель манеру вести обсуж-

дение в одиночестве. Возможно, они чувствуют, что нет людей, достойных того, чтобы вести с ними

беседу. Я боюсь, что практика философствования в такой весьма высокомерной манере может ока-

заться симптомом упадка рациональной дискуссии. Без сомнения, Бог, как правило, разговаривает

только Сам с Собой, потому что у него нет никого, с кем стоило бы поговорить. Однако философ

должен сознавать, что он нисколько не более богоподобен, чем любой другой человек.

Широко распространенное убеждение в том, что так называемый «лингвистический анализ» явля-

ется истинным методом философии, имеет несколько интересных исторических причин.

Одна из таких причин коренится в совершенно верном мнении о том, что логические парадоксы

типа парадокса лжеца («Я сейчас лгу») или парадоксов, обнаруженных Расселом, Ричардом и други-

ми, требуют для своего решения использования метода лингвистического анализа с его известным

разделением лингвистических выражений на выражения, обладающие значением (или «правильно

построенные»), и на бессмысленные выражения. Это верное мнение было соединено с ложной верой

в то, что традиционные проблемы философии возникают из попыток решить философские парадок-

сы,структура которых аналогична структуре логических парадоксов.На этой основе утверждается, что различение между осмысленным и бессмысленным должно иметь главную ценность для филосо-