Но напрасно, на мой взгляд, Лобановский и Базилевич демонстративно ответили тем, кто навязал им кандидатуру Кипиани, продержав полузащитника на скамейке запасных на протяжении всего турнира. Кипиани не причастен к просьбам и указаниям партийных и спортивных начальников, сам себя в состав не включал и по уровню мастерства к разряду «блатных» никак не относился. И не стоило, наверное, перед вылетом в Северную Америку, состоявшимся 4 июля, говорить о том, что «Кипиани стал исключением, поскольку подавляющее большинство футболистов прошло программу, рассчитанную на подготовку к Олимпиаде, и он, хорошо проведший матчи чемпионата страны, — свидетельство того, что дорога в сборную не была закрыта ни для кого».
Лобановский и Базилевич «пошли на принцип». Хотя вполне могли развернуть ситуацию в свою пользу. Сказались, полагаю, недостаток опыта и наследие триумфального 75-го. Да и вообще — в «ловушку-76» они загнали себя сами. Не только безапелляционными решениями с каскадом последующих оплошностей, дополнявших одна другую: организационных, тренировочных, кадровых, — но и регулярными, совершенно в той ситуации ненужными, заявлениями о предстоящих победах. 1975-й вскружил — не без этого — голову всем.
Если Лобановский о 1976 годе, признавая допущенные ошибки, говорил сдержанно, за рамки дипломатии не выходил и никого не обвинял, то у Базилевича свой взгляд на давние события.
Никогда до 2012 года он на сей счёт не высказывался. В 2012-м в прессе появились отрывки из книги Олега Петровича, к тому времени полностью не написанной. Представлялось невозможным обойти тему «1976». Базилевич и не думал её обходить, и стало понятно, насколько глубоко засела в нём обида, вполне, надо сказать, мотивированная, на тех, кто его уволил.
Базилевич вспоминает, как им с Лобановским пришлось в Спорткомитете СССР защищать программу подготовки «Динамо» и сборной. Даже после успешной защиты «было решено, что нам надо “оказать помощь”». Закавыченная формулировка «оказать помощь» подчёркивает присущий Олегу Петровичу сарказм (зачастую работавший против него): «Прислали из Москвы теоретика спортивной тренировки, крупного специалиста Марка Годика. Перед ним была поставлена задача: помочь нам разработать и спланировать программу подготовки к ответственному сезону».
Знающие Базилевича люди легко обнаружат сарказм в определениях «теоретик» и «крупный» и в расшифровке поставленной перед Годиком задачи: «помочь нам» — нам, собаку за два года в киевском «Динамо» и за год в сборной съевшим на разработке программы подготовки, в которой Лобановский, Базилевич и Анатолий Зеленцов принимали непосредственное участие и которая дала превосходный результат.
«В связи с короткими сроками подготовительного периода Марк Годик, — продолжает Базилевич, — предложил провести интенсивный учебно-тренировочный сбор в среднегорье — в болгарском Бельмекене — на высоте 2400 метров над уровнем моря, в условиях гипоксии, то есть недостатка кислорода. Это был базовый этап подготовки, нацеленный на повышение аэробных возможностей организма. При общем недостатке кислорода формирование аэробных качеств, в принципе, должно происходить быстрее.
Но никогда раньше мы не проводили подготовительный сбор в условиях среднегорья. Я, Лобановский, Зеленцов и Годик провели много времени в дебатах. К сожалению, была допущена, как говорится, коллегиальная ошибка. Мы сохранили интенсивность тренировочных нагрузок такой, какой она была на равнине, поставив, таким образом, под сомнение всё содержание нашей подготовительной работы».
Не понять, признаться, почему после успешной защиты собственной программы подготовки команды Лобановский и Базилевич согласились на прикомандирование к команде Марка Александровича Годика. Наверное, они могли настоять на том, чтобы этого не произошло. Хотя бы на основании того простого факта, что ни в 74-м, ни в 75-м, когда «Динамо», а потом и сборная, пройдя определённый курс подготовки и уровень подготовки этой на протяжении сезона успешно поддерживая, добились всколыхнувших всю футбольную Европу результатов. Для Годика, при всём уважении к этому учёному, киевское «Динамо» и сборная СССР той поры — всего лишь теоретическая площадка, на которой ему из-за незнания многочисленных нюансов не так-то легко было развернуться. И не вступать при этом в мини-конфликты с тем же Зеленцовым, третий год занимавшимся научным обеспечением тренировочного процесса киевского «Динамо» и накопившим благодаря совместной работе с Лобановским и Базилевичем бесценный опыт, который у Годика — применительно к этой команде — конечно же, отсутствовал.
Тем более не понять, почему в итоге пошли на среднегорье на поводу у Годика (речь об интенсивности), а не стали развивать собственные наработки из 75-го, базируясь на той модели подготовки, но совершенствуя её при этом — ведь она же дала результат. Хотели обратить Марка Александровича в свою веру или же просто поверили ему?
Неоправданный эксперимент вместо апробированного режимами нагрузок подготовительного периода.