Читаем Лобановский полностью

Более того, в том же интервью Бесков заявил, что если бы Лобановский и Ахалкаци на чемпионат мира не поехали, то сборная могла выступить лучше. У него на этот счёт сомнений не было: «Причина той неудачи — в возникших группировках. Киевляне шли советоваться к Лобановскому, тбилисцы — к Ахалкаци, находили у них понимание. Вполне нормальной была практика, когда со своими футболистами они обсуждали мои ошибки. Команда разделилась, не было единой идеи». В своей же книге «Моя жизнь в футболе» он объяснял произошедшее в Испании несколько иначе:

«Отношения в команде в тот момент были нормальные, благожелательные. Если кто-то и шёл к “своим” тренерам, к Лобановскому или Ахалкаци, то приватно, и я не думаю, что их разговоры как-то отразились на игре сборной. Не могу сказать, что глава нашей спортивной делегации В. Л. Сыч пробовал руководить командой, вмешивался в установки».

Лобановский, когда мы с ним обсуждали эту часть интервью Константина Ивановича, сказал мне, что оно лишний раз напомнило ему о его ошибке: «Ни в коем случае не следовало соглашаться на уговоры, брать на себя непонятные функции и — тем более — ехать в Испанию в роли неизвестно кого. И потом ещё получать за это».

Что же до группировок в сборной, то они существовали во все времена. Кто бы ни был тренером команды, грузины всегда говорили друг с другом по-грузински, украинские футболисты тянулись друг к другу, как и спартаковцы. Но на игре это никогда не сказывалось.

Журналист Аркадий Галинский выдвинул, как всегда, свою версию того, для чего Лобановский и Ахалкаци согласились работать в штабе Бескова. «Обязанности старших тренеров, — написал он в статье «Дворцовые тайны футбола», опубликованной 10 октября 1992 года в «Независимой газете», — были несложными: они привозили в сборную своих игроков и затем увозили их обратно. В преддверии чемпионата мира 1982 года сборная провела около трёх десятков товарищеских и отборочных встреч, из которых проиграла всего две и вничью свела пять. А так как и ничейный результат отмечался премией, денежное вознаграждение Лобановского и Ахалкаци за их конвойные функции было, право же, неплохим».

Определяя Лобановского и Ахалкаци в администраторы, которым вменялось в обязанность контролировать процесс своевременной доставки футболистов сначала в сборную, а затем в свои клубы, Галинский представляет дело таким образом, будто оба специалиста пошли в «конвоиры» ради денег. Как же: около трёх десятков товарищеских и отборочных встреч, не только победы в которых, но даже ничьи — оплачивались!

Но и это — откровенная подтасовка фактов. Выдвинутая Гали неким версия стяжательства не проходит — не сходятся концы с концами. Команда СССР под управлением Бескова с момента его назначения на должность старшего тренера в сентябре 1979 года до чемпионата мира 1982 года действительно провела около 30 матчей на уровне сборных (в том числе на Олимпиаде-80 в Москве). Точнее — 29 (20 побед, 6 ничьих, 3 поражения). Но фокус в том, что с предложением о привлечении Лобановского и Ахалкаци Бесков обратился в сентябре 1981 года. На тот момент бесковская команда сыграла уже 20 матчей. Лобановский и Ахалкаци активно стали помогать Бескову — работать с ним вместе «в поле»! — с отборочного матча СССР — Турция, состоявшегося в Москве 23 сентября 1981 года. До конца года советская команда, руководимая «триумвиратом», провела ещё четыре официальных встречи, включая ничего для неё в турнире не решавшую «левую» с чехословаками в Братиславе, и благополучно попала на чемпионат мира.

В 1982 году до отъезда в Испанию сборная СССР сыграла четыре товарищеских матча: в Греции, Аргентине, в Москве с ГДР и в Стокгольме со шведами. На игре (и перед игрой) с ГДР Лобановского и Ахалкаци в команде не было. Не летали они и в Швецию. Итог: до начала чемпионата мира Лобановский и Ахалкаци работали в сборной с Константином Ивановичем всего на семи матчах — пяти отборочных и двух товарищеских.

Лобановский и Ахалкаци не лезли к Бескову с советами по составу. Они принимали кадровые решения Бескова с первого дня пребывания в роли непонятно кого: перед остававшимися осенью 1981 года отборочными матчами; перед двумя почти двухнедельными (каждый) сборами в Испании, проходившими в январе и феврале; перед контрольными гостевыми встречами с Грецией, Аргентиной и Швецией; перед домашней игрой с ГДР. Своё мнение высказывали только в том случае, если Бесков интересовался им. А интересовался Константин Иванович соображениями Лобановского и Ахалкаци по составу — с того момента, когда, по его инициативе, они фактически стали его помощниками, и до чемпионата мира — крайне редко. Чаще, как ни покажется это странным на фоне разговоров о том, что Константин Иванович не желал видеть Лобановского и Ахалкаци в Испании, он стал это делать в дни чемпионата мира. Но и там последнее слово оставалось, разумеется, за ним.

И не стоит, полагаю, приписывать Лобановскому ошибки, допущенные на чемпионате мира-82. Ему и своих хватает.

<p><emphasis><strong>Глава 9</strong></emphasis></p><p><strong>ЛОБАНОВСКИЙ И БЕСКОВ</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии