Любовь, жизнь и далее по списку @bookinier

Пару секунд Купер доедал свой батончик в тишине. Вдали от нас волны разбивались о скалы, и вода через заводи подбиралась к нам. Пройдет пара часов, и место, где мы сидели, накроет приливом.

– Что случилось с Эллиотом, Эбби? Мы так и не поговорили об этом.

– Что значит «что случилось»? Мы повеселились на вечеринке. Или ты теперь ждешь приглашение на свадьбу?

– Он тебе не понравился?

– Кто тебе такое сказал? – В протесте мой голос взлетел на октаву.

– Я сам вижу. Мне казалось, ты хотела встречаться с художником.

– Откуда ты знаешь, что он художник?

– Он мне сказал.

– Когда?

– Не знаю.

Я закрыла блокнот и выпрямилась, но Купер остался в своем полулежащем положении.

– Я думала, до ресторана вы не были с ним знакомы.

– Все правильно, – подтвердил он.

– Во второй раз вы встретились на вечеринке. – Меня заполняло недоумение.

– Ага, но, может быть, я как-то приглашал его к себе.

– Зачем?

– Я хотел знать, с кем собирается гулять моя подруга.

Я ударила его полотенцем.

– Не приглашай к себе, Купер. Не в таких случаях.

– Так почему он тебе не нравится?

«Он не ты», – хотелось мне сказать.

– Не знаю. Он славный. Мы останемся друзьями. – По крайней мере, я на это надеялась.

– Тебе не нужен еще один друг-парень.

Я сложила руки на груди. Мне непривычно было видеть такого серьезного Купера. Иногда мы с ним язвили друг другу, но почему это началось сейчас?

– Что, прости, это значит?

– Ты сама слышала.

– Может быть, мне не нужен тот друг-парень, который у меня уже есть.

Он загреб горсть песка рядом с собой и нерешительно бросил его в мою сторону.

– Ответ трехлетнего ребенка, – сказала я, но вместе с тем почувствовала, как напряжение немножко отступило.

Он улыбнулся.

– Просто иногда ты меня расстраиваешь.

– Ты меня тоже.

Он протер глаза уголком полотенца.

– Ладно. Я больше не буду.

– Я в порядке. Я счастлива. Мне не нужен парень. Возможно, тебе и нужна девушка, чтобы чувствовать себя особенным или еще зачем-то, но мне – нет. Ясно?

– Ясно. Я же сказал, что больше не буду.

– Хорошо.

– Хорошо. – Он снял полотенце с лица и присел.

– Ты не права, когда говоришь, что мне постоянно нужна девушка.

– Окей.

– Не нужна.

– Я же сказала, окей… Просто кажется, что у тебя всегда кто-то есть.

– Неправда.

– Может быть, в этом твой страх.

– В чем?

– Ты боишься оставаться один. Запертым в комнате, без дверей и окон, без выхода. Без кого-либо вокруг.

– Почему ты прицепилась к моим страхам? Может, тебе стоит подумать о своем сне, Эбби. О своих собственных страхах. Покопаться у себя в голове какое-то время. Понять, почему ты из раза в раз перерисовываешь одно и то же. Понять, что тянет тебя назад.

От удивления я едва не подавилась воздухом. Меня ничего не тянуло назад.

– Я вполне уверена, что меня можно читать как открытую книгу.

Он нахмурился и встал.

– Наверное, мне пора домой.

Я встала следом.

– Да. Мне тоже.

Двадцать четыре

Я расхаживала по комнате взад-вперед, протаптывая широкую полоску в ковре. Купер не знал, о чем говорит. Я старалась рисовать лучше. Я старалась расти. Я старалась измениться. Разве нет?

В мыслях пронесся образ кирпичной стены, которую я все разрисовывала для директора. Я знала, что это просто сон. Но почему я все время рисовала одно и то же? Почему рисунок не менялся?

Я боялась перемен.

Мысль пришла ко мне озарением, и я знала, что права. Я заявляла, что хочу расти и меняться, но на деле продолжала ходить по кругу. Стоило мне столкнуться с переменами, и я зарывала голову в песок. Когда дедушка предложил терапевта для мамы, я его отговаривала. Когда Лейси захотела подружиться, я решила держать ее на расстоянии. Когда Купер проявил малейшее сопротивление моим чувствам, я постаралась от них избавиться. Я хотела оставаться в своем плотном пузыре, где все было пусть не идеально, но как минимум у меня под контролем.

Само осознание этого меня разозлило. Я развернулась и зашагала в мастерскую. Я стянула покрывала со всех недавних работ: рассвет, Купер на дюнах, сцена, дерево. Пришло время перестать уклоняться от перемен. Перестать зарываться в землю. Неважно, готовы мои картины или нет, пришло время попробовать.

Мне уже пришлось столкнуться со страхом. Теперь пора сделать это еще раз, и плевать на результат.

* * *

Я стояла у Купера перед входной дверью и стучала. Открыла его сестра.

– Привет, Амелия, – поздоровалась я.

– Привет. Его нет дома.

После перепалки два дня назад мы не разговаривали с Купером. Я была уверена, что это не смертельно. И прямо сейчас дело было не в нас с Купером.

– Ничего. Я, честно говоря, зашла спросить, можно ли мне одолжить ту картину.

– Ты все-таки покажешь ее тому мужчине? – спросила она с широкой улыбкой на лице.

– Да.

Она хлопнула в ладоши и начала скакать на цыпочках.

– Ему понравится! – Она схватила меня за руку и потянула за собой в дом. Я успела помахать ее родителям, пока мы пробегали мимо кухни.

Картина висела на стене, и Амелия запрыгнула на кровать, чтобы снять ее для меня.

– Если картина не продастся, после выставки я хочу ее обратно.

– Конечно. Я принесу ее тем же вечером. Или нарисую тебе новую.

Она сжала мою руку.