Любовь в холодном климате

– Не верю. Седрик обожает леди Монтдор.

– Седрик, – пояснил Дэви, – обожает Седрика. Более того, он родом из джунглей, и, если этого потребует его удобство, он разорвет ее на части и слиняет обратно в заросли, помяни мои слова.

– Что ж, – вздохнула я, – если так, Борли будут довольны.

В этот момент в комнату вошел Седрик собственной персоной, и Дэви собрался уходить. Думаю, после всех неприятных вещей, что он только что наговорил, он боялся показаться слишком сердечным по отношению к нему при мне. Было, вообще-то, очень трудно не быть сердечным по отношению к Седрику, тот умел обезоруживать.

– Я уже не увижусь с тобой, Фанни, пока не вернусь из моего круиза.

– О, вы едете в круиз? Как изысканно. Куда? – спросил Седрик.

– На поиски маленького солнца. Я даю несколько лекций по минойским артефактам и продаюсь задешево.

– Мне так хотелось бы, чтобы и тетя Эмили тоже поехала, – сказала я. – Ей это было бы полезно.

– Пока не умрет Зигфрид, она не двинется с места, – сказал Дэви. – Ты же знаешь, какая она.

Когда он ушел, я сказала Седрику:

– Как вы думаете, он мог бы поехать навестить Полли и Малыша на Сицилии? Разве это не было бы интересно?

Седрик был сильно увлечен всем, что имело отношение к Полли.

– Ах, на расстоянии предметы и люди кажутся такими интересными, что можно попросту умереть от любопытства. Когда вы в последний раз получали от нее известия, Фанни? – спросил он.

– О, уже несколько месяцев назад, и то была всего лишь открытка. Я так обрадуюсь, если Дэви повидает их, потому что он превосходный рассказчик. Мы тогда узнаем от него, как они поживают.

– Соня так ни разу и не упомянула о ней, – сказал Седрик, – ни разу.

– Это потому что она никогда о ней не думает.

– Уверен, что не думает. Вряд ли эта Полли какая-то значительная личность, коль скоро оставила такой слабый след там, где жила.

– Личность… – задумчиво произнесла я. – Не знаю. Самое главное в Полли – ее красота.

– Опишите ее.

– О Седрик, ее красоту я описывала вам сотни раз. – Однако меня забавляло это занятие, потому что я знала: это его поддразнивает. – Ну, – начала я, – как я уже часто вам говорила, она так красива, что трудно обращать внимание на то, что она говорит, или разбираться, что она собой представляет как человек, ведь единственное, что вам хочется, – это не сводить с нее глаз.

У Седрика был хмурый вид, как всегда, когда я так говорила.

– Красивее, чем Герой? – спросил он.

– Она очень похожа на вас, Седрик.

– Так вы говорите, но я не замечал, чтобы вы не сводили с меня глаз, напротив, вы внимательно слушаете, глядя в окно.

– Она очень похожа на вас, – твердо сказала я, – но все равно, вероятно, красивее, потому что так притягивает взгляд.

Это было абсолютной правдой и было сказано не только для того, чтобы позлить Седрика и вызвать в нем ревность. Он был похож на Полли и очень хорош собой, но не притягивал взор так неодолимо, как она.

– Я точно знаю, в чем дело, – сказал он. – Это моя борода, все это отвратительное бритье. Сегодня же пошлю в Нью-Йорк за воском для депиляции – вы не можете представить, какая это боль, но, если это заставит вас не сводить с меня глаз, Фанни, дело того стоит.

– Не беспокойтесь, – ответила я. – Дело не в бритье. Да, вы похожи на Полли, но не так красивы, как она. Леди Патриция тоже была на нее похожа, но это было не одно и то же. В Полли есть что-то сверх этого, чего я не могу объяснить, могу только сказать, что это так.

– Что у нее может быть сверх, кроме отсутствия бороды?

– У леди Патриции тоже не было бороды.

– Вы ужасны. Ничего, я попробую, и вы увидите. На меня люди тоже раньше глазели, как сумасшедшие, когда я был безбородым, даже в Новой Шотландии. Вам так повезло, что вы не красавица, Фанни, вам никогда не узнать страданий из-за внешнего вида.

– Спасибо, – ехидно обронила я.

– И поскольку разговор о красавице Полли делает нас обоих такими сварливыми, давайте обратимся к Малышу.

– Ну а вот о Малыше никто не смог бы сказать, что он красивый. Никто на него не пялился. Малыш старый, седеющий и противный.

– Послушайте, Фанни, это неправда, дорогая. Описания людей интересны только в том случае, если они правдивы, понимаете? Я видел много фотографий Малыша, Сонины альбомы полны им. От Малыша, играющего в диаболо, и Малыша в армейских обмотках, до Малыша со своим носильщиком Бузи. После Индии она потеряла фотоаппарат, возможно, во время переезда, потому что «Страницы из нашего Индийского дневника» – это, похоже, самый последний альбом. Но то было всего лишь три года назад, и Малыш тогда все еще выглядел очаровательно. У него тот тип внешности, который я обожаю: коренастый и с глубокими привлекательными морщинами по всему лицу – основательный.

– Основательный!

– Почему вы так его ненавидите, Фанни?

– О, не знаю, у меня от него мороз по коже. Во-первых, он такой сноб.

– Мне это нравится, – сказал Седрик, – я сам сноб.