Любовь в холодном климате

– А теперь, дети, – велела тетя Сэди, – оставьте Фанни и Полли одних немного поболтать, вы им тут не нужны постоянно.

– Это нечестно – я думаю, Фанни сейчас все расскажет Полли. Ладно, назад к медицинскому словарю и Библии. Вот бы еще эти вещи не выглядели столь отталкивающими на бумаге… Нам нужна какая-нибудь замужняя женщина с чистыми мыслями, чтобы все нам объяснить, но где такую взять?

У нас с Полли получился, однако, очень отрывочный разговор. Я показала ей фотографии нас с Альфредом на юге Франции, куда мы поехали, чтобы он мог познакомиться с моей бедной матерью Сумасбродкой, которая теперь жила там с отвратительным новым мужем. Полли сказала, что Дугдейлы отправляются туда на следующей неделе, потому что леди Патриция чудовищно мерзнет этой зимой. Она также рассказала мне, что в Хэмптоне был грандиозный рождественский праздник и что Джойс Флитвуд впал в немилость у ее матери, потому что не платит свои карточные долги.

– Так что есть хоть одно утешение. У нас до сих пор гостит великая герцогиня, бедная старушка. Господи, какая же она нудная – впрочем, мамочке, похоже, так не кажется. Вероника Чэддсли-Корбетт называет их с мамой «мадам» и «супермадам».

Мне не хотелось спрашивать Полли, не улучшились ли ее отношения с матерью, а сама Полли не стала затрагивать эту тему, но выглядела она, подумалось мне, очень печально. Вскоре она сказала, что должна идти.

– Приходи поскорее ко мне и приводи Альфреда.

Однако я страшилась воздействия на Альфреда леди Монтдор даже больше, чем воздействия дяди Мэттью, и сказала, что муж очень занят, но я как-нибудь зайду одна.

– Я слышала, они с Соней опять не очень ладят, – сказала тетя Сэди, когда Полли уехала.

– Ведьма, – проворчал дядя Мэттью. – Я бы на месте Монтдора ее утопил.

– А еще он мог бы разрезать ее на куски маникюрными ножницами, как тот французский герцог, о котором тебе, Сэди, рассказывал Распутный Рассказчик, когда ты не слушала, а мы слушали.

– Не называйте меня Сэди, дети, и не называйте мистера Дугдейла Распутным Рассказчиком.

– Ой, но мы всегда называем вас так за глаза, так что порой нет-нет да и сорвется с языка.

Прибыл Дэви. Он приехал погостить с недельку ради лечения в оксфордской больнице Рэдклиффа. Тетя Эмили все сильнее привязывалась к своим животным, и ее редко можно было уговорить их оставить, за что в данной ситуации я была благодарна, поскольку наши с Альфредом воскресенья в Кенте были для нас незаменимым убежищем.

– Я встретил Полли по дороге, – сказал Дэви. – Мы остановились и перемолвились словом. По-моему, она выглядит совсем больной.

– Чепуха, – отрезала тетя Сэди, которая не верила ни в какие болезни, кроме аппендицита. – Полли совершенно здорова, просто ей нужен муж, вот и все.

– О, как это по-женски! – воскликнул Дэви. – Секс, моя дорогая Сэди, – не панацея от всех болезней, знаешь ли. Хотелось бы мне, чтобы это было так.

– Я вовсе не имела в виду секс, – возразила моя тетка, очень смущенная такой интерпретацией. Она и впрямь была, как говорили дети, «против секса», иными словами, он никогда не входил в ее расчеты. – Я только сказала, что ей нужен муж. Девушки ее возраста, живя в родительском доме, почти никогда не бывают счастливы, а у Полли – особо скверный случай, потому что ей нечем заняться, ее не интересуют ни охота, ни вечеринки и ничто другое, как я вижу, и она не ладит с матерью. Да, Соня поддразнивает ее, читает мораль и вообще ведет себя неправильно, она человек бестактный, но она совершенно права, скажу я вам. Полли нужна собственная жизнь, детишки, занятия и интересы – в общем, хозяйство, а для всего этого ей надо иметь мужа.

– Или даму из Лланголлена[49], – вставила Виктория.

– А вам пора спать, мисс. А ну-ка отправляйтесь, обе.

– Только не я, мое время еще не наступило.

– Я сказала, обе. Убирайтесь.

Девочки поплелись из комнаты так медленно, как только осмелились, а по дороге наверх в детскую отбивали ногами по деревянным половицам «Долгую агонию в лифте» – как можно громче, чтобы все в доме могли их слышать.

– Эти дети слишком много читают, – вздохнула тетя Сэди. – Но я не могу их остановить. По мне так лучше пусть прочтут ярлык на пузырьке с лекарством, чем ничего.

– О, обожаю читать ярлыки на медицинских пузырьках, – заявил Дэви. – Получаешь массу удовольствия.

12

На следующее утро, когда я спустилась к завтраку, все, даже дети, сидели с мрачным видом. Благодаря какому-то таинственному местному тамтаму тетя Сэди узнала, что леди Патриция Дугдейл умерла ночью. Она внезапно рухнула на пол. Послали за лордом Монтдором, но к тому времени, как он смог приехать, она уже потеряла сознание, а часом позже скончалась.

– О, бедная Патриция, – без конца повторяла тетя Сэди, очень расстроенная, в то время как дядя Мэттью, который легко ударялся в слезы, промакивал глаза, одновременно склоняясь над горячим блюдом, и уминал колбаску, или, как он ее называл, сардельку, с меньшим, чем обычно, энтузиазмом.

– Я видел ее только на прошлой неделе, – сказал он, – на Кларендон-ярд.