Любовь с первой строчки (СИ)

Михаил Михайлович ничего не ответил, но я заметила, с каким удовольствием он разглядывал красивые суда. А когда настало время прощаться, он сказал:

- Быть может, в ближайшее время мы съездим в Сиверскую к моим друзьям, если ты конечно не против.

- Мы с вами? К вашим друзьям ?

Скромная поездка в пригород с моим писателем казалась мне не менее, а может быть и более увлекательной, чем дальнее путешествие в экзотические страны, но без него, потому я чуть не задохнулась от радости.

Договорились, что созвонимся, и я, не откладывая "на потом", стала готовить машину к поездке. На СТО мне проверили сцепление, тормоза, я купила еще одну "запаску". Осталось ждать звонка.

Сиверская - это дачное место, и путь туда лежит через Киевское шоссе, - вот и все, что я знала. Моя фантазия начала зашкаливать, рисуя в воображении деревенские, идиллические картины. Я представляла, как мы, наслаждаясь щебетом птиц, и веселой игрой солнечных лучей на молодой листве, - будем сидеть за столом в саду среди цветущих яблонь, есть горячие пироги, пить парное молоко, беседовать с нашим кумиром, а потом пойдем к реке. Не может быть, чтоб там не было реки! А сколько там пробудем? Может нас оставят ночевать? Хорошо, если там есть сеновал, - вот было бы здорово!

Наконец, звонок:

- Едем завтра, подъезжай к часу, дорога займет около двух часов, обратно выедем предположительно в шесть.

Я сникла. Мне-то представлялось, что мы выедем чуть свет, будем не спеша тащиться, весело болтая, разглядывая достопримечательности и останавливаясь в интересных, живописных местах. Сказала об этом Чулаки, и он после небольшой паузы, коротко ответил: "Хорошо, выедем в 12".

Я купила большой торт, и еще набрала одноразовой посуды, тарелки, вилки и пластиковые стаканы, - должен же там быть сад, и стол под яблоней, и самовар, а вот горячей воды наверняка нет. Следующим разочарованием была испортившаяся погода. Накануне поездки зарядил нудный дождик, а на следующее утро он уже поливал вовсю без малейшей надежды на прояснение. Не причесанная, в пижаме, я стояла у окна и наблюдала, как потоки воды, словно хляби небесные, топят мои радужные мечты. "Сейчас он позвонит, отменит поездку и я останусь в полном отчаянии, один на один с проливным дождем" Задернула занавеску и решила ждать звонка. Телефон молчал.. Вместо него за окном неистово вопила чья-то машина. "Когда же это прекратится, сколько можно?!" Приоткрыв штору, я не поверила глазам: мой Гольф сверкая фарами, истошно заливался на все лады. Сигнализация! Сигнализация, которая не работала уже месяца три, неожиданно, беспричинно включилась сама по себе, и через пару минут благополучно сама же выключилась, не дождавшись, пока я закончу панически носиться по квартире в поисках ключей и секретки.

В Металлострой я приехала с небольшим опозданием. Чулаки встретил с укором:

- Ну, где ты так долго, нас уже ждут.

Он надел мне на голову свою кожаную кепку, и, взглянув на меня, улыбнулся. Они с Ниной стали выносить из квартиры какие-то упакованные вещи и грузить их в багажник, при этом Нина вздыхая, сетовала на то, что она не выспалась, так как легла спать только в 4 утра, - все собиралась. Попутно объяснила, что в Сиверскую они ездили почти каждое лето, но только на электричке, и всегда нагруженные рюкзаками и сумками, а вот сегодня впервые едут туда на автомобиле. Дождь не переставая, барабанил по капоту, видимость была плохой, и когда мы тронулись, я включила дальний свет и, вздохнув, прошептала: "С Богом!"

Миновали Колпино, Пушкин, петляя по дорогам без указателей, упираясь в тупики, наконец выехали на Киевское шоссе. Когда проехали указатель "Выра", я предложила ненадолго остановиться и посетить Музей Станционного Смотрителя. Михаил Михайлович без энтузиазма заметил, что уже когда-то был здесь и потому задерживаться не стоит. Я упрямо возразила: "Но здесь не была я, и теперь неизвестно когда приеду".

Узкая дорога извилисто вьется то вверх, то вниз. Проезжаем мимо деревянной избы в виде вычурного терема, с броской вывеской "Трактир". "Ну, куда ты едешь, это же здесь!" - не скрывая раздражения, восклицает Чулаки. "Нет, дорогой писатель, это всего лишь ресторан, а музей чуть дальше" - я невозмутимо держу курс прямо и вперед, и вскоре паркуюсь возле ворот Музея Станционного Смотрителя. С удивлением Михаил Михайлович заявляет, что здесь он никогда не был, а был, оказывается, только в трактире.