Любовь как улика

– Ну что ж, давайте пойдем в сторону Сиреневой улицы и остановимся возле первого попавшегося сквера.

Но первым им на пути попался не сквер, а так называемый уголок отдыха. Состоял он из зарослей акации, отгораживающих уголок от дороги, крохотного фонтанчика, клумбы с отцветающими ирисами и распускающимися розами и лавочкой, затенённой навесом под старину.

– Пришвартуемся? – спросил Морис.

– Угу. Только прихвати минералку и стаканчик.

К радости Мирославы, вокруг никого не было, кроме воркующих голубей. Морис открыл бутылку минералки и налил воду в стаканчик. Протянув его Мирославе, он сделал было пару шагов в направлении оставленной машины.

– Ты куда? – спросила Мирослава.

– За вторым стаканчиком.

– Из одного напьёмся, – она указала ему на место рядом с собой, – если хочешь, пей первый.

– Нет, я попью после вас.

– Как хочешь.

Когда они напились, Миндаугас, лукаво прищурив правый глаз, спросил:

– А вы знаете, почему я решил пить после вас?

– Представления не имею.

– Какая недогадливая девушка, – шутливо заметил он.

– На стакане остались следы моих губ, – предположила она.

– Остались, – согласился он. – Но смысл не в этом.

– А в чём же?

– Я теперь знаю все ваши мысли.

Она весело рассмеялась.

– Ну и о чём же я думаю?

– О работе и о коте.

– И всё?

– Ещё немножечко обо мне. – Он заглянул в её серо-зелёные глаза с золотистыми крапинками.

– Всё может быть, – снова рассмеялась она.

И он остался доволен её ответом.

Глава 27

К «Приюту великанов» на Сиреневую улицу они приехали без пяти два. И в это время на стоянку заехал тёмно-серый джип «Тойота». Из него выбрался среднего роста блондин в светло-коричневом костюме, белой рубашке и при галстуке.

– И не лень ошейник в такую жару надевать, – пробормотала Мирослава.

– Возможно, работающие в фирме люди, вынуждены соблюдать дресс-код, – заметил Морис.

Они уже догадались, что это был Родион Ярославович Полуянов. Мать и сын имели явное сходство в лицах. Мужчина тем временем направился к дверям кафе, не переставая оглядываться.

Мирослава выбралась из салона и тихонько окликнула его:

– Родион Ярославович!

Он сразу услышал и пошёл ей навстречу. Вскоре к ним присоединился Морис.

– Я Мирослава Волгина, а это Морис Миндаугас.

Полуянов кивнул и пожал Морису руку.

– Мы не задержим вас надолго, – сказала Волгина.

– Может быть, зайдём в кафе, – предложил Полуянов, – поговорим и пообедаем заодно.

– Хорошо. – Детективы почувствовали, что успели проголодаться.

Внутри кафе царила прохлада, окна прикрывали неплотные занавеси. Отделка стен имитировала каменную кладку. Столики и стулья были выполнены в том же пещерном стиле. Полуянов уверенно повёл их к столику, стоявшему рядом с массивной колонной.

Больше всего воображение Мориса поразила барменша, гордо возвышающаяся за стойкой. Росту в ней было никак не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров. Куртку из материи, имитирующей кожу, со шнуровкой посередине распирала массивная грудь. Но вскоре от созерцания барменши Мориса оторвало появление официантки не менее мощного телосложения.

Мирослава улыбалась, а Полуянов пояснил:

– Что вы хотите, «Приют великанов». Персонал должен соответствовать названию.

– Они что, все здесь такие? – спросил Морис.

– Все, – подтвердил Полуянов и усмехнулся. – Кроме хозяина.

– А что с хозяином?

– Метр пятьдесят с кепкой.

У Родиона Ярославовича оказался прекрасный аппетит. Он один съел столько, сколько Мирослава и Морис заказали на двоих. На десерт Полуянов выбрал крепкий кофе и мороженое. Детективы ограничились зелёным чаем, разделив пополам пирожок с вишней.

– Теперь задавайте ваши вопросы, – предложил Родион Ярославович, – только сразу скажу, что я Бориса не убивал.

– Но вы имели на него зуб.

– Имел, – не стал отрицать Полуянов, – но только я был уверен, что Катька хлебнёт с ним по полной и вернётся ко мне.

– Долго вам ждать пришлось.

– Так получилось, – пожал плечами мужчина и добавил: – Но я времени зря не терял – карьеру строил.

– Ваша мама сказала, что вы теперь начальник отдела.

– Начальник, – кивнул он, состроив смешную рожицу.

– То есть завидный жених.

– А как же, – улыбнулся он, – невесты очередь с раннего утра занимают.

– И всё-таки вы ждали Катю?

– Да, и дождался. Катя решила уйти от мужа и вернуться ко мне.

– А Бориса Гусарова она оповестила об этом?

– Не спрашивал, – ответил он и отвёл глаза.

– Так спросите теперь.

– Когда с её мужем это приключилось, – признался он, – Катя перестала отвечать на мои звонки. Но мы всё равно поженимся!

– Вы настолько любите её?

– Что вы имеете в виду?

– Вы нашли в себе силы простить её?

– Да, нашёл. Катя не виновата…

– А кто виноват?

– Я и он.

– Интересно… Вы не могли бы объяснить, в чём виноваты вы?

– Я был совсем молод и не умел ещё ухаживать за Катей…

– А Борис виноват в том, что умел?

– Да, в плане соблазнения наивных дурочек он дал бы фору змею искусителю.

– Даже так?

– Вы просто не общались с ним.

– Да, не довелось. А Катя дурочка?

– Не в смысле нехватки ума. Я говорю о наивности, неопытности, незнании жизни.

– Понятно. Теперь и она, и вы помудрели. – Мирослава решила не говорить ему о Вадиме Карасёве.