Любовь как улика

– Нам сказали, что вы на протяжении многих лет дружили с матерью Бориса Аввакумовича Гусарова.

– Да, с Лизой мы дружили, – не стала отрицать хозяйка.

– А Борис не совсем красиво повёл себя по отношению к вашему сыну…

– Может быть, – вздохнула она, – но я думаю, что Катя виновата не меньше Бори и не стоит ей изображать из себя овцу на верёвочке.

– А она изображает? – невольно улыбнулась Мирослава.

– По крайней мере, пытается. На Родиона это оказывает магическое влияние. Ему всегда нравилась Катина видимая беззащитность. Но меня-то на мякине не проведёшь.

– А Родион с Катей что же, снова встречаются?

Женщина кивнула.

– И давно?

– Насколько мне известно, месяца три.

«Ай да Катя. Ай да тихоня», – подумала Мирослава и спросила:

– Римма Савельевна, вы дадите нам адрес вашего сына?

– Зачем?

– Мы хотели бы поговорить с ним.

– О чём?

– О ком, – поправила Мирослава, – о Екатерине и о Борисе Аввакумовиче.

– Зря это вы, – вздохнула женщина.

– Что зря? – не поняли детективы.

– Думаете, что мой Родион причастен к смерти Гусарова.

– Мы не сказали, что так думаем.

– Но дали понять.

– Нет, Римма Савельевна. Мы действительно так не думаем. Но поговорить с вашим сыном нам необходимо.

– Хорошо, – вздохнула женщина, – ведь, если даже я откажусь назвать вам адрес Родиона, вы всё равно его отыщете.

– Совершенно верно.

И Полуянова продиктовала адрес сына.

– Он сейчас дома? – спросила Мирослава.

– Нет. На работе. Позвоните ему, – женщина продиктовала номер телефона, – может быть, он изыщет возможность поговорить с вами среди дня. – И добавила с едва заметной улыбкой: – Он в своей фирме начальник отдела, так что, на всякий случай, отчество Родиона Ярославович.

– Спасибо, Римма Савельевна.

Полуянова ничего не ответила и молча проводила детективов до двери.

Когда детективы спустились вниз, Морис заметил:

– По-моему, Римма Савельевна не слишком-то рада, что Катя готова вернуться к её сыну.

– Будь я на её месте, – резко ответила Мирослава, – тоже не обрадовалась бы перспективе заиметь такую невестку.

Морис хмыкнул.

– А вам не кажется, что вы несправедливы к бедной девочке?

– Тоже нашёл мне «бедную овечку», – фыркнула Мирослава и спросила: – Может быть, ты тоже любишь беззащитных девушек типа принцессы на горошине?

– Нет, та, что мне нравится, – серьёзно ответил Морис, – как я подозреваю, могла бы спать на чём угодно, хоть на голой земле, положив под голову собственную руку.

На этот раз хмыкнула Мирослава. А Морис вздохнул про себя, сомневаясь в том, что его собственная мать одобрила бы выбор сына. В своё время она, скрепя сердце, отпустила его в Европу. Да и как она могла ему помешать, ведь он был уже совсем взрослым. Но когда он поменял вполне благополучную Германию на Россию, она просто покрепче сжала губы, чтобы ни одного слова упрёка не сорвалось с них. Она была мудрой женщиной и знала, что потом может пожалеть о нечаянно вырвавшихся словах. Так что пусть они останутся не озвученными внутри неё. Втайне она надеялась, что Морис одумается и вернётся. А потом стала прозревать и догадываться, что сына держит в России вовсе не работа, а более сильный магнит. Но сын в телефонных разговорах и в электронной переписке с матерью всегда называл Мирославу Волгину работодательницей и даже не намекал на то, что с ней его связывает нечто большее, чем детективное агентство.

– Морис, – услышал он голос Мирославы, который оторвал его от собственных мыслей.

– Да?

– Как ты думаешь, позвонить нам Полуянову на работу или нагрянуть неожиданно домой вечером?

– Неожиданно не получится, – улыбнулся Миндаугас.

– Это ещё почему?

– Потому, что Римма Савельевна непременно позвонит сыну и предупредит его о нашем визите.

– Ты думаешь?

– Почти уверен.

– Ну, что ж, тогда позвоним ему сейчас, – и Волгина набрала номер телефона Родиона Полуянова.

Он отозвался не сразу. Видимо пытался догадаться, кому принадлежит высветившийся номер. Отсюда следовало, что Римма Савельевна ещё не звонила сыну.

Наконец Родион откликнулся:

– Алло, я слушаю.

– Здравствуйте, Родион Ярославович! Вас беспокоит частный детектив Мирослава Игоревна Волгина.

– Вы сказали, частный? – удивился он.

– Да, частный.

– Вас что же, Катя наняла?

– Нет.

– Тогда…

– Нам необходимо встретиться с вами и обсудить некоторые вопросы.

– Понимаю. И всё-таки, вы расследуете смерть Бориса Гусарова?

– Да.

– И вам известно…

– Нам многое известно, Родион Ярославович, но не кажется ли вам, что это не телефонный разговор?

– Согласен. Где вы хотите встретиться?

– Место и время вы можете выбрать сами.

– Я обедаю в кафе «Приют великанов». В два часа дня я буду возле кафе. Вас устроят это место и время?

– Вполне, – улыбнулась Мирослава.

– Кафе находится на Сиреневой улице.

– Мы найдём, – ответила Мирослава и отключилась.

– Где нам назначена встреча?

– В «Приюте великанов».

– Я там ни разу не был.

– Я тоже.

– Это кафе?

– Да, на Сиреневой улице. Наверное, открылось не так давно.

– Во сколько мы должны там быть?

– В два часа.

– Куда сейчас?

– Я бы просто посидела в каком-нибудь скверике, где не очень много народа.