Любовь и жизнь

Делились друг с другом, иногда, нарядной кофточкой к коротенькой юбочке, когда бегали на свидания к парням, а по вечерам в одной из комнат устраивали чаепития. Доставали из форточек сало, вывешенное на морозец в пакетах, ели его с чёрным хлебом с аппетитом, запивая чаем с вареньем.

Сало и варенье были всегда главным продуктом питания. Все привозили эти «лакомства» в избытке, посещая родной дом по праздникам.

Стипендия в двадцать рублей разбегалась быстро на оплату общежития, многочисленные тетрадки и капроновые чулки, которые пускали стрелы через пару дней.

Родители тоже присылали деньги, но и их хватало в обрез. Все жили бедно, дома росли ещё другие дети, так что излишек не было.

Но молодость на то и молодость, никто из девушек не унывал, жили в общежитии коллективом, сало и варенье всегда помогало в трудные дни.

Вот так и пролетели незаметно три года, оставив тёплый след в душе. И классная руководитель группы стала дорогим и родным человеком. С ней они на каникулах ездили в Ленинград, посетили «Хатынь» в Белоруссии и даже побывали на Чёрном море, посетив Одессу и Очаков.

Много любительских фотографий поселилось в Наташкин альбом за студенческие годы.

И всюду рядом с девушками улыбающаяся Валентина Ивановна со своим мужем Александром Павловичем. В техникуме он не работал, но всегда помогал жене в организационных вопросах, всюду сопровождал их, и это он своим «Зенитом» сделал многочисленное число фотографий на память.

А потом настало время расставаний. Многие плакали на выпускном вечере, обещали Валентине Ивановне каждый год приезжать на вечер встреч выпускников. Плакала и Наташка, хотя уже знала, что из Ташкента приехать не сможет.

Распределяли их по всему Советскому Союзу, и ей достался Ташкент-город хлебный.

Так с гордостью она сообщила своим родным.

Глава 2

При сборах в дальнюю дорогу отец нервничал и допекал мать своим недовольством:

— Мало того, что фамилию перевели, так теперь внуки непонятно какой веры растут. У людей, как у людей, за русских парней дочки замуж повыходили. А твои красавицы за кого?

Один — еврей вылитый. Филолог он, видите ли, поэтому топора в руках не держал.

А другой, твой любименький Рашидик, татарчук, что ни на есть басурман. Тьфу, и выпить не с кем. Татарин твой ни свинины не жрёт, ни водку не пробует. А о филологе и говорить нечего.

И эта к узкоглазым собралась. Что ей, на распределении других городов не было? Привезёт узбека, выгоню и тебя вместе с ними. —

Мать помалкивала, знала, что молчание в данном случае на вес золота. Поворчит отец и успокоится. А Наташа не унывала. За три года учёбы она уже отвыкла от дома, тяготила опёка родителей, хотелось воли и увидеть необъятные просторы советской страны.

— От Москвы до Ташкента на поезде трое суток ехать, пусть лучше летит, — внёс своё предложение Рашид, старший зять, — через четыре часа будет на месте.

Решено было купить транзитный авиабилет, чтоб не мучиться с багажом, так посоветовали в кассе аэрофлота.

Провожали всей семьёй на местный аэродром. В начале 70-х годов прошлого столетия в областной центр ежедневно летали самолёты АН-2, прозванные «Кукурузниками».

Мама плакала, отец был хмурый, но больше не выражался. Племянники Мишка и Сашка прижались к Наташе и с завистью смотрели на самолёт. Им тоже хотелось прокатиться на такой машине.

Сёстры тоже украдкой смахивали слезу. Все знали, что увидятся только через год. С такой дали в гости не наездишься. Только Наташа улыбалась, была многословна, стараясь каждому сказать что-то хорошее.

И вот она уже в воздухе, лиц дорогих людей не видно. Они смотрят вверх и машут руками. Наташка впервые летела на самолёте. «Кукурузник» болтало из стороны в сторону, немного стало подташнивать, но так интересно было наблюдать в иллюминатор родные просторы: лес, поля, людей…

Через сорок минут она была уже в аэропорту областного центра. С облегчением вздохнула, что перелёт оказался необременительным. А вскоре объявили посадку на самолёт в Москву.

Салон Як-40 ей понравился. Было удобно сидеть в кресле и наблюдать белые облака внизу самолёта. Вспомнилась картина, где ангелы с крылышками восседали на небе и управляли грешной землёй.

Через час в аэропорту Быково вместе с другими пассажирами её перевезли в Домодедово, где была пересадка на ещё больший самолёт ТУ-114.

Впечатлений от полёта осталось много. Стюардессы любезно покормили пассажиров, постоянно предлагали напитки. В кресле было уютно, и Наташа, расслабившись, даже вздремнула часок.

Ташкент встретил знойным жарким воздухом. Открытое окно в такси несколько освежило ветерком на ходу. Таксист — узбек был вежливым и предупредительным, помог загрузить и выгрузить чемодан с вещами возле текстильного комбината, где предстояло Наташе отработать по распределению три года.

В направлении было написано, что ей будет предоставлена должность экономиста и место в общежитии. Все эти условия были выполнены с одной оговоркой, что пока она поработает в бухгалтерии, вникнет во все дела, а потом займёт должность согласно записи в трудовой книжке.