Читаем Люблю и ненавижу полностью

Выйдя на Остужевскую, подруги вскоре подошли к Ларисиному дому, поднялись на третий этаж. Лариса в шутку нажала на звонок, но никто, конечно, не открыл дверь: ни Светланки, ни тем более Романа, бывшего мужа, дома не было. С мужем Лариса разошлась, а дочка жила с бабушкой в Жуковском, переехала туда на «пока».

Зина вошла в квартиру первой; пока Лариса возилась с цепочкой, Зина прислонилась к стене и навзрыд, громко и горько, заплакала. «Ах, дурочка ты моя…» — подумала с жалостью Лариса, а вслух сказала:

— Ну, не надо, что ты! Не надо. Пойдем-ка…

Раздев Зину, она повела ее в комнату, усадила на тахту и, взяв обеими руками ее лицо, подняла его.

— Не плачешь уже? — спросила она, но Зина плакала не переставая. — Вот и хорошо, — продолжала Лариса, словно Зина уже не плакала. — И не надо плакать. Чего хорошего в бабьих слезах? Ничего хорошего…

За окном синели сумерки, Лариса подошла к окну, приоткрыла форточку. Вместе с морозным воздухом в комнату ворвалась веселая мелодия:

«…а нам все равно, а нам все равно, не боимся мы волка и сову…»

— Видишь, не боимся мы волка, — сказала Лариса.

Зина сквозь слезы улыбнулась.

— Никакой жизни у меня не выходит, — говорила она чуть позже, когда сидели они уже за столом и пили горячий крепкий чай. — Несчастливая я.

— Ну, счастье… — задумчиво сказала Лариса. — Просто на этот раз тебе надо рожать, — добавила она. — Обязательно, Зина!

— Надо! Обязательно! — вспыхнула Зина. — А кто я ему, чтобы рожать? Ни жена, ни девка! Подстилка, вот кто…

— Я тебе и говорю: плюнь ты на Володьку, гони его в три шеи. Не хочет жениться — пускай проваливает. А то пригрелся! Ничего, без него проживешь, невелико добро… А сама рожай! Дети — это же для нас все… Ну вот, если б не было у меня Светки, я бы не знаю, зачем тогда и жить! А без мужа проживешь. Да я бы твоего паразита…

— Лара, ну зачем ты так? Ведь я люблю его…

— А он тебя любит?! «Люблю, люблю…» Надо, чтобы и он любил, чтобы уважал хоть немного. А ему наплевать на тебя. Да, да, не спорь!..

Зина опустила голову:

— Я уже все перепробовала. И так к нему, и этак…

— А им только это и надо. Эх, дуры мы, бабы, дуры! — обозлилась Лариса. — С ними не так нужно. Не нравится — ну и скатертью дорожка!

— Тебе хорошо, ты сильная, Лара! А у меня ничего не получается. Вот я не разговариваю с ним, уже шестой день пошел. А он сначала: «Зин, ну, Зинуль, Зинуленька…» А потом, день на третий, купил бутылку вина, сидит, телевизор смотрит, вино попивает, усмехается. Я молчу, и он молчит. А дальше что?

— И дальше так. Ничего, не выдержит. Ты, главное, ночью не уступай…

— А тут не могу, — вздохнула Зина. — Ты же знаешь какой он… — Зина виновато улыбнулась.

— Что я знаю?! — рассердилась Лариса. — Я знаю, что паразит он, вот что я знаю!

— Ла-ара…

— Лара, Лара! Сто лет уже Лара!.. И потом знаешь, что я тебе скажу? Пропадешь ты со своим Володькой, вот что!

— Пропаду, — вздохнув, согласилась Зина.

— Да чего это ты вдруг пропадешь?! Чего ты сразу соглашаешься?! Прямо зло на тебя берет, ей-богу! Со всеми она соглашается, все ее устраивает, все ей подходит. Есть в тебе хоть капля гордости? Или нету?

— Нету.

— Ну, это уж ты совсем! — всплеснула руками Лариса. — Это уж ты даешь!.. — Она вскочила из-за стола и, сбегав на кухню, принесла бутылку вина «Бисер» и две рюмки. — Твое, — буркнула Лариса и выпила рюмку.

Зина, помедлив, тоже выпила.

— Вкусно, — сказала она, — А вдруг мне нельзя?

— Ага, нельзя! — обрадовалась Лариса. — Не вздумай даже слушать своего Володьку! Если настоишь на своем, он уважать тебя начнет, будешь командовать им как хочешь! Представляешь: ты — мать! Ма-а-ать!..

Они выпили и улыбнулись друг другу.

— Да… — сказала Зина. — Конечно, ты права. Права…

— Давай-ка споем, — предложила Лариса. — Что-нибудь такое… — Лариса мечтательно-грустно улыбнулась. — А потом еще поговорим, подумаем… Да и что тут думать-то? Рожать надо!..

Они запели романс. В нем для них было столько личного, прочувствованного и пережитого, что безо всякого напряжения, спокойно и просто, вошли они в одно настроение; сейчас их как будто переполняла тоска расставания, большая, без краев, без начала тоска, но каждая чувствовала и понимала эту тоску по-своему. В голосе Ларисы тоска была горькая, потому что прощание уже случилось давно, а жизнь осталась, а жить вроде незачем и только воспоминания, только чувство, с каким расстались, теперь и есть настоящая жизнь. «Прощай, пришла разлука, прощай, моя голубка, навсегда-а…» — пела Лариса, и только вспоминала, и только тяжело помнила, что попрощалась уже давно, все прошло… А Зина не знала еще прощания, но предчувствовала его; она боялась прощания, думала о нем, отмахивалась от него, а прощание неумолимо приходило, жизнь катилась вперед, и с горьким сердцем приходилось соглашаться, что какова бы ни была ее жизнь, «ничего, ничего, ничего не осталось от жизни моей…».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза