Любимый мой

Чэзу потребовалось все его самообладание, чтобы остаться на месте: ему хотелось подойти к Шейн, взять ее на руки, отнести наверх в комнату и там, наедине, спокойно объяснить ей что к чему, стараясь хоть как-то смягчить ее боль, но донья Изабелла не сводила с него строгого взгляда. Шейн сидела удивительно прямо, подбородок был горделиво поднят, и только в больших черных глазах да в чуть заметном дрожании плотно сжатых губ читалось страдание.

- Как ее зовут? - спросила она наконец чуть дрожащим голосом. - Как зовут твою дочку?

- Сарита.

- Красивое имя. И.., сколько ей сейчас? Искренность, с которой Шейн интересовалась его дочерью, заставляла Чэза чувствовать себя еще более беспомощным.

- В прошлом августе ей исполнилось три года.

- Она того же возраста, что и мой племянник Донато. А.., кто мать девочки?

Чэз понимал, что, если немедленно не прекратить этот неприятный разговор, Шейн разрыдается, и, конечно, не мог этого допустить. "Нет, я не доставлю этой старухе удовольствия видеть, как страдает моя жена!" подумал Чэз и ответил:

- Мы поговорим об этом позже, ладно? - Потом он повернулся к донье Изабелле:

- Вы не возражаете? Теперь вы довольны?

Та сразу поняла, в чем дело, и кивнула:

- Все в порядке, сеньор Макинтайр. Мое присутствие здесь больше не требуется. Я разрешаю вам объяснить все жене так, как вы сочтете нужным.

- Уж пожалуйста! - пробормотал Чэз, поднимаясь. - Я провожу вас.

- А как же Сарита? - напомнила Шейн. Донья Изабелла встала, опираясь на трость, и в сопровождении Чэза направилась к двери.

- Я приведу ее через месяц, - как бы между прочим сообщила она.

Чэзу не понравились ее слова.

- Но вы же сказали, что если я...

- Вы выполнили все, что я просила, но я не ожидала увидеть кругом такую разруху.

- Это намек или очередное требование? Донья Изабелла пожала плечами:

- Я всегда старалась быть с вами корректной, потому что вы были учтивы со мной, несмотря на самые сложные задания с моей стороны.

- И я очень ценю это. - Похоже, ради Шейн Чэз решил обуздать свой гнев. - К тому же очевидно, запасенный вами список требований рано или поздно закончится. Или вы собираетесь бесконечно дополнять его?

Он явно перестарался: эти слова не понравились гостье.

- Осторожнее, Макинтайр. Сарита - еще не ваша собственность. Красивые черные глаза доньи грозно сверкнули.

- Она все равно будет жить со мной. Донья Изабелла помолчала, а потом обратилась к Шейн:

- А что вы думаете по этому поводу, сеньора? Согласны ли вы заботиться о Сарите? Та не колебалась ни минуты:

- Девочка будет жить с нами. Она будет мне родной дочерью.

Ответ Шейн потряс Чэза: ее слова подразумевали семейное постоянство, которого нельзя достичь, сохраняя дистанцию. А ведь главной его целью было вернуть дочь, а не найти себе жену, особенно такую впечатлительную, как Шейн. Его интересовала только Сарита. Все эти годы Чэз Макинтайр отчаянно боролся с собой, стремясь стать другим человеком. И, кажется, ему это удалось. Когда-то, давным-давно, будучи молодым и глупым, он был готов все отдать такой женщине, как Шейн, потому что верил, что любовь - это благословение, а не горе. Теперь Чэз думал иначе: девять долгих одиноких лет избавили его от наивных фантазий и мир для него окрасился в мрачные тона. Вот и сейчас он думал, что, оставшись с ним, Шейн тоже познает темную сторону любви, и это разобьет ей сердце. "Рейф ведь предупреждал меня", тоскливо думал он.

- Мне нужна моя дочь, сеньора, - сказал Чэз, очнувшись от горестных мыслей. - Я достаточно ждал. Я выполнил все ваши требования: вы хотели, чтобы я купил для нее дом, - я приобрел ранчо; вы хотели, чтобы я нашел ей мать, - вот она.

- А теперь я хочу убедиться, что и это ранчо, и эта женщина подходят моей Сарите.

- Не провоцируйте меня, сеньора Изабелла... На мгновение горделивая маска спала с лица доньи, показав, что за ней скрывается беспомощная старая женщина, заботящаяся лишь о благе своей любимой девочки.

- Сарита - моя единственная правнучка, - начала она; в голосе ее слышалась боль. - Она отнюдь не заблудившийся котенок или щенок, которому нужен дом: ей есть где жить. Если я сочту, что вы неспособны стать ей хорошим отцом, Сарита уедет со мной в Мехико. Там я смогу обеспечить ее всем необходимым.

- Неужели?! - У Чэза на этот счет были большие сомнения. - Тогда зачем вы пришли ко мне? Зачем рассказали о ее существовании, ведь ваша внучка так страдала от того, что встретила меня однажды вечером? Вы с Саритой могли вернуться в Мехико без лишнего шума. Так почему же вы попросили меня забрать ее к себе, если так хорошо заботитесь о ней?

Донья Изабелла не ответила. Лицо ее снова стало каменным. Опираясь на трость, она прошла через всю комнату и, остановившись в дверях, сказала:

- Сарите необходим уют, тем более что здесь она будет жить вдали от всего остального мира. Завтра утром мы с ней уезжаем в Сан-Франциско и вернемся в конце месяца. Мне будет очень интересно посмотреть, каких результатов достигнет ваша жена в обустройстве дома для моей Сариты.