Читаем Любимец Гитлера [Русская кампания глазами генерала СС] полностью

Мы отправились на антибольшевистский фронт, чтобы имя нашей Родины, поверженное в мае 1940 года, вновь засияло, поднятое с триумфом, славой и честью. Будучи солдатами Европы, мы хотели, чтобы в Европе, что строилась так болезненно, наша старая страна заняла бы подобающее ее прошлому место. Мы были людьми державы Карла Великого, герцогов Бургундии и Карла V. Через двадцать веков чудного сияния эта страна не могла кануть в посредственность и забытье! Мы бросились навстречу страданиям, чтобы из нашей жертвы снова возродилось величие и право на жизнь!

В этом бараке, перед эти гением в полной мощи я говорил себе, что на следующий день весь мир узнает, что сделали бельгийцы под Черкассами, узнает о высшей чести, которой Рейх удостоил страну солдат!

Я телом чувствовал себя сломленным, изможденным этими ужасными неделями. Но моя душа пела! Слава была со мной, слава для нашего героического легиона, слава, за которой был путь к возрождению нашей Родины!

* * *

На рассвете самолет фюрера доставил меня в Берлин, где я говорил перед группой европейских журналистов. Они, в свою очередь, повторят своим читателям ста ежедневных изданий рассказ о подвигах штурмовой бригады «Валлония». Затем я отправился в Париж, где говорил речь перед десятью тысячами собравшихся во дворце Шайо. Французские газеты были наполнены рассказами о нашей одиссее. Газета «Эвр» напечатала в трех колонках эти простые слова о нас: «Он сражается за Бельгию». И правда, все это мы делали для Бельгии. Это было неправдой только в отношении меня, потому что победа была оплачена страданиями всех моих солдат и жертвой всех наших погибших. Но зато в мятежном небе 1944 года лишний раз сверкнуло имя нашего народа.

<p>Брюссель</p>

В ночь с 20 на 21 февраля я добился у фюрера, чтобы штурмовая бригада «Валлония» получила двадцать дней отпуска. Из Главного штаба я тотчас телеграфировал распоряжения. Я знал, что мои парни были в пути, и не слишком волновался за них.

Этот отпуск был настоящим благословением, потому что, едва наши уцелевшие в окружении люди погрузились в поезд отпускников, как весь украинский фронт треснул, как старый дуб от удара молнии.

Это, впрочем, не удивило меня. Я видел, с каким трудом мощная танковая группировка южного направления немцев пробила нам выход из окружения, даже не дойдя до нас: нам пришлось броситься на врага и покрыть двадцать последних километров, перед которыми оказались беспомощными танки Рейха.

Освобожденные части едва успели дойти до своих мест для перегруппировки. Напор советских войск хлынул и затопил всю Украину во всех направлениях и за несколько дней дошел до Днестра на румынской границе!

Это был шквал. Вся Украина, красавица Украина с золотыми полями, бело-голубыми деревнями посреди жатвы, как корзины цветов, Украина в кукурузе и пшенице, где за два года построили сотни новых заводов, Украина утонула в лающей волне монголов и калмыков, макроцефалов с мокрыми усами, с зубами из белого металла, с большими пулеметами с плоскими барабанами, ошеломленных тем, что за полтора года пробежали от Волги до Галичины и Бессарабии. У них в карманах было много золотых колец, они хорошо питались, и они убили много врагов. Это были счастливые люди.

После многих трудностей и хлопот я встретил своих первых парней на старой польской границе во Влтаве. Мы сделали остановку в баварском лагере Вильдфлекен, откуда мы когда-то отправились 11 ноября 1943 года.

Мы возвращались с потрепанной бригадой, но опять легион новых волонтеров-валлонцев ждал победителей Черкасс, чтобы занять место раненых и убитых. Двумя неделями позже новая штурмовая бригада «Валлония» будет еще сильнее, чем прежняя, и будет насчитывать три тысячи человек, так же воодушевленных, как и старшие, уже серьезно подготовленные, с горячим желанием идти в бой.

Прежде чем добраться до других полей сражений, нам оставалось продефилировать через нашу Родину, где слава, завоеванная валлонскими волонтерами под Черкассами, серьезно расшевелила фибры национальной гордости. Нас, конечно, не любили в англофильских и коммунистических кругах, но даже наши хулители не могли отрицать, что наши солдаты остались верными воинской чести и традициям мужества нашего народа.

2 апреля 1944 года утром мы прибыли на голландско-бельгийскую границу. Оттуда мы начали наш марш через страну. Наша бронеколонна составляла семнадцать километров в длину. С высоты своих мощных машин наши молодые солдаты, смеясь, смотрели на наши красивые деревни с голубыми крышами. Это за эти города, за эту старую землю, несущую столько славы, они прошли через степи, вынесли столько мук и спорили с судьбой.

В полдень бригада триумфально вошла в рабочий городок Шарлеруа и на большой площади повторила свою клятву верности национал-социализму. Затем сотни танков устремились через валлонский Брабант. Большой лев Ватерлоо смотрел с высоты своего холма, как мы проходили.

Мы думали о всех тех героях, что когда-то приняли в этих плодородных полях такие же испытания, как и мы в русской грязи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мемуары Второй мировой

Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером
Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером

Дуглас Рид – британский журналист, общественный деятель 30–50-х гг. XX века. В России известен как автор нашумевшей книги «Спор о Сионе», посвященной «еврейскому вопросу». Книга посвящена «горячим» политическим проблемам мировой истории времен Второй мировой войны. Книга содержит уникальные материалы, позволяющие по-новому взглянуть на историю Третьего рейха и международных отношений, роль европейских стран и СССР в истории и написана по результатам встреч с Отто Штрассером, бывшим сподвижником, а затем – первым публичным противником Адольфа Гитлера.Таким образом, в основе этой книги – свидетельство современника и очевидца, отражающее непосредственное, современное событиям восприятие происходящего, совмещенное с оригинальным историческим анализом.

Дуглас Рид

Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее