Лицо под чёрным капюшоном

Пока я, укладывая в голове информацию, вглядывалась в золочёные буквы «ДОННИКОВ И.В.», дверь распахнулась, едва не треснув меня по лбу, и оттуда вышел архитектор Босини. При виде меня на лице его отразилось недоумение, тут же сменившееся изумлением.

– Лена?.. – спросил он, подняв брови.

– Валя! – пропищала я и юркнула внутрь.

В приёмной за компьютерным столом сидела секретарша – коротко стриженная худая блондинка лет тридцати в очках – и напряжённо всматривалась в мелкий текст на экране.

«Секретарша Лида» – вспомнилась запись Лены.

– Лида… – произнесла я тихо, и женщина, встрепенувшись, повернула голову.

– Вы к кому? – спросила она строго. – Илья Викторович только что вышел!

– Я к Дмитрию Владимировичу.

– Вы записаны?

– Нет… Я з-звонила… Моё имя – Шангина В…

Лицо Лиды мгновенно преобразилось. Она сняла очки, расплылась в доброжелательной улыбке и, выскочив из-за стола, чуть ли не на руках внесла меня в кабинет Петрищева.

В кабинете, развернув кресло спиной к двери, а лицом к компьютеру, сидело крупное человеческое тело и агрессивно тыкало пальцами в кнопки клавиатуры.

– В чём дело, Лида? – резко осведомилось оно и мотнуло затылком с белесо-рыжими кудрями.

– К вам Шангина В… – оповестила Лида торжествующе.

Нотариус мигом крутанул кресло, и передо мной возникло его радостное веснушчатое лицо.

– Валечка! Наконец-то! Проходите, садитесь! Вчера уже поздно было вам звонить… – Он вытянул вперёд полные руки, и мне на миг почудилось, что сейчас в них из ниоткуда возникнет рушник с хлебом-солью.

Секретарша, хлопая приклеенными ресницами, застыла у порога.

– Иди, Лида, – мягко отпустил её Петрищев и приветливо поманил меня пальцем.

Я сделала два шага и присела на стул для посетителей.

– Я… я прочитала объявление в… «Вестнике н-н-нотариуса»… – От волнения я опять начала заикаться. – И вот п-приехала.

– Только что?

– Нет, ещё в-вчера. Я п-переночевала в «Сове».

– В девятьсот девятом номере? Ну так, значит, вы уже всё знаете! – Он радостно рассмеялся. – А что же вы, Валюша, коллегу-то моего надули? Ловко так вокруг пальца обвели! Я, говорит, Лена!

– Я испугалась… – начала я оправдываться, чувствуя, как краска заливает лицо. – Он сказал, что он мой брат…

– А что же он должен был сказать-то?! – воскликнул нотариус. – Ведь только родственников пускали… Сам я в отъезде был, когда смс получил. Попросил друга съездить, сообщить о завещании Софьи Георгиевны, записку написал, что завтра в десять сам буду… А вы ему – бац! – Лена!

И он снова весело рассмеялся.

– А записка потом в Наливное п-приехала… – пробормотала я.

– Ну, я звонил потом в больницу-то, то да сё… Они вас к какому-то профессору отправили на осмотр. Вы-то на осмотр уехали, а записка в сетке с апельсинами осталась. Так они её нашли и вслед с каким-то сотрудником передали, который в этом, как его, Наливном живёт.

– Ясно теперь, – кивнула я.

Осмотр… Как же!

И анализ ДНК в придачу…

Дверь открылась, и вошёл Донников – гибкий, как танцор.

– Садитесь, Илья Викторович, – церемонно предложил Петрищев. – Вот, полюбуйтесь на нашу наследницу.

– Уже любуюсь! – промолвил Донников совершенно искренне, и в глазах его вспыхнули такие задорные искорки, что мою неловкость как рукой сняло.

Петрищев тем временем открыл металлический сейф, деловито порылся в бумагах и достал прозрачный файл с документами.

– Паспорт, пожалуйста! – возвестил он громко, как глашатай.

Я поспешно вытащила паспорт. Наконец-то он со мной!

– Итак, – торжественно, как на трибуне, начал ораторствовать Дмитрий Владимирович. – Согласно завещанию Тишанской Софьи Георгиевны, всё принадлежащее ей движимое и недвижимое имущество, а также денежный вклад, переходит по наследству к Шангиной Валентине Александровне, тысяча девятьсот… – Он сверился с паспортом. – …девяносто пятого года рождения. В состав наследственной массы входит: четыре отеля «Сова» – в Рубиновске, Великорусске, Коленове и Ракитове (кстати, «Сова» образовано от имён Софья и Валерий – это ваши дедушка и бабушка). Та-акс… Дом площадью четыреста два квадратных метра с приусадебным участком в размере шестидесяти соток, где имеется, между прочим, собственный пруд. Та-акс… Автомобиль «Порше» 2015 года выпуска…

Внезапно нотариус сник, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, и, запнувшись на полуслове, протянул мне красивый лист с печатью:

– В общем, вот завещание – сами ознакомьтесь. Лучше, как говорится, один раз увидеть, чем сто раз услышать. Всё это ваше. Других наследников нет. Свидетельство о смерти у меня… Выписка из реестра… Та-акс… Соболезную вам, – спохватился вдруг Петрищев и очень достоверно сделал скорбное лицо. – Бабушка ваша была удивительным, необыкновенным человеком…

– Спасибо… Но я не могу принять наследство… – печально покачала я головой, перебив перечисление наследственной массы и соболезнования.

– Почему?! – воскликнули хором Петрищев и молчавший до этого Донников.

– Потому что сначала я хотела бы развестись.