Лицо под чёрным капюшоном

Я резко встала и почувствовала, как перед глазами поплыли круги. Переждав несколько минут, медленно оделась, выдернула из розетки не успевший толком зарядиться телефон. Так же медленно собрала вещи и тихонько вышла за дверь.

– Ты куда?! – насторожилась Тамара Семёновна, сидящая на посту.

– Я не могу здесь оставаться. Я боюсь! – заплакала я. – Меня убьют!

Медсестра вытаращила глаза.

– Да кто тебя убьёт?!

Я молчала, мотая сумкой из стороны в сторону.

– Подожди, ну куда ты пойдёшь, меня же через тебя уволят! Я сейчас сообщу завотделением… – запричитала она.

И Тамара Семёновна, проявив необычайную прыть, юркнула в кабинет с табличкой «Завотделением Михеев Н.В.», и я услышала, как она переговаривается с врачом.

– Никита Владимирович, та пациентка, Кольцова… Жалуется, что ей страшно в палате, не хочет оставаться ночевать, рвётся уйти…

– Куда это она рвётся?! – добродушно прорычал завотделением.

– Говорит, что боится, не помнит, как здесь оказалась, плачет… Хочет уйти. Как её отпустить на ночь глядя?..

– Никак нельзя! – сурово провозгласил Никита Владимирович. – Что за капризы?!

– Да плохо ей здесь…

– Плохо, говорите? А давайте поступим так, Тамара Семёновна. Отправим эту ценную пациентку к Роме Бельских, однокурснику моему, на дачу! Сейчас же сам её на машине отвезу! Там просто рай на земле – семнадцать соток земли, всё цветёт, благоухает… Розы, ирисы, жасмин! Она там успокоится, выспится как следует. Больничные стены её угнетают – это понятно, больница есть больница… А там опять же под присмотром врача, да что там врача – профессора! А завтра утром заеду и заберу её обратно. Мы же ей обследование назначили…

Я заглянула в приоткрытую щель и увидела, как Никита Владимирович быстро набирает на стационарном телефоне чей-то номер. Тамара Семёновна, вытянув шею, делала ему непонятные знаки руками, но он, отмахнувшись, громко закричал в трубку:

– Роман, это Никита Михеев, тут такое дело… Одна наша пациентка после травмы головы боится ночевать в больнице. Я и подумал, не приютишь ли её на даче? Только переночевать. Хочу, чтобы она успокоилась, пришла в норму немного… Психическое состояние нестабильное… С меня коньяк, – добавил он торопливо. Через некоторое время раздалось довольное: – Ну, ок, ок. Уже едем!

Заметив в дверном проёме моё перепуганное лицо, Тамара Семёновна нахмурившись, замахала руками и шепнула:

– Ступай пока в палату!

В её интонации мне почудилось что-то недружелюбное.

Поколебавшись, я выполнила приказ.

В палате меня охватило желание сбросить с себя имя Лены, содрать вместе с кожей и швырнуть в топку.

Над Леной всё сильнее сгущаются чёрные тучи смерти. На её наследство открыта настоящая охота! А расплачиваюсь за неё я, случайный человек с её паспортом в сумке, несчастная дурочка, которая впуталась в эту историю по собственной глупости… Вот чем обернулось желание присвоить себе чужую судьбу! Правду говорят, что каждый должен нести свой крест! Мой в какой-то момент оказался мне не по силам, и я попыталась примерить Ленин, казавшийся таким привлекательным… Но как же тяжёл он сейчас!.. И сладкая жизнь оказалась очень-очень горькой. А кошмарам, кажется, нет конца… Я едва выжила в ту страшную ночь и частично потеряла память.

Поразмыслив над всем этим, я решила позвонить Максу.

Когда он, наконец, поймёт, что я не та, кто принесёт ему бабло в клюве, он отпустит меня с миром.

Настоящая Лена при этом тоже останется в безопасности – ведь Макс женат не на ней и к её наследству не имеет отношения.

Сейчас же позвоню и покончу с этой путаницей.

Палец дрожал. Длинные, нескончаемые гудки резали по сердцу.

Наконец, Макс взял трубку.

– Валечка? – спросил он, как мне показалось, удивлённо.

– Да… – Его голос мгновенно вышиб почву из-под ног.

– Валечка! – произнёс он так нежно, что сердце моё дрогнуло. – Ты где, дорогая, куда же ты запропала?

Он спрашивал с таким пылом, что трудно было усомниться в его искренности.

– Там, где ты никогда меня не найдёшь! – ответила я запальчиво.

– Что случилось? Почему ты уехала?!

Я слышала его дыхание на другом конце трубки; вопреки разуму оно будило во мне самые тёплые чувства, и весь запал сразу куда-то делся. Я перевела дух. Боже, помоги не поверить ему снова и не попасть в паутину лживых слов…

– А ведь ты чуть не убил меня, дорогой, – пропустив глупые вопросы, перешла я к главному.

– Когда?! – спросил Макс обалделым тоном.

– Ты знаешь когда! В ночь на десятое. В Коленове, прямо у дома.

– Да что ты, милая? Зачем мне это делать?! Так ты в Коленов удрала?! У какого дома, у опекунского? А зачем ты туда попёрлась… ой, прости… да ещё на ночь глядя? Ты же там больше не живёшь! Чудная ты… А я не выезжал из Нижневерска, всю ночь с Дэном бухали… Ну, в смысле пили. Свадьбу всю разогнали и вдвоём бухали… Ну, то есть выпивали. Ну что я, так плох, что невеста от меня сбежала?..

– А может, меня похитили?! Ты не подумал?

– Подумал… Да только люди видели, как ты, сверкая пятками, мчалась к автобусу в свадебном платье. Слава богу, Дэн меня морально поддержал, а ведь нашлись и такие, кто подковыривал не по-детски… За что ты так со мной?