Лицейская жизнь Пушкина (сборник статей)

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

(«19 октября», 1825).

И неоднократно Пушкин возвращается к теме о лицейской дружбе, особенно когда говорит о неверной «дружбе новой» и о «небратском привете» «минутной младости минутных друзей». Шестилетнее пребывание в стенах закрытого учебного заведения сплотило лицеистов в один союз. Лицейские годовщины 19 октября, на которых встречались лицеисты первого выпуска, являлись внешней формой выражения лицейского союза.

Однако уже состав участников этих ежегодных собраний показывает, что далеко не все товарищи Пушкина по Лицею входили в лицейское братство. На тех же собраниях были и случайные их посетители. Основное ядро лицейского союза — это близкий Пушкину круг лицеистов.

В первые годы по окончании Лицея такой тесной группой друзей являлись лицейские поэты: Пушкин, Дельвиг, Кюхельбекер. Они составляли «Союз поэтов» (к ним примыкал еще Баратынский). С этим «союзом» связывалось представление о молодой передовой поэзии, и он неоднократно подвергался нападению со стороны литературных и политических староверов. В шуточках, печатавшихся на страницах «Благонамеренного», можно было встретить и намеки на лицейское происхождение этого «союза». Иногда подобные намеки носили невинный характер, как, например, в басне А. Измайлова «Роза и репейник», где Дельвиг именовался «молокососом», «который целый курс проспал и проленился». Но часто связь с Лицеем приобретала в глазах противников политический характер. Именно на Лицей смотрели как на рассадник вольнодумства. Небезызвестный В. Н. Каразин в доносительной записке, поданной В. П. Кочубею 2 апреля 1820 г., писал: «Такое лицемерное воспитание… умножает только людей развращенных. В самом лицее Царскосельском государь воспитывает себе и отечеству недоброжелателей. Это доказывают почти все вышедшие оттуда. Говорят, что один из них — Пушкин, по высоч. пов., секретно наказан (здесь Каразин имеет в виду слух, что Пушкин был вызван в полицию и там высечен, — Б. Т.). Но из воспитанников более или менее есть почти всякий Пушкин, и все они связаны каким-то подозрительным союзом, похожим на масонство». В примечании к этому месту Каразин выражается еще яснее: «Кто сочинители карикатур или эпиграмм, каковые, напр., на двуглавого орла, на Стурдзу, в которой высоч. лицо названо весьма непристойно, и пр. Это лицейские питомцы! Кто знакомится с публикою соблазнительными стихотворениями в летах, где честность и скромность наиболее приличны… они же». Вскоре Пушкин был выслан из Петербурга. Обвинение лицеистов в опасном союзе возымело свое действие.

Еще более резкую характеристику Лицея дал Булгарин в известной записке, поданной им в Третье отделение. Записка эта под названием «Нечто о Царскосельском лицее и о духе оного» является политическим доносом на Лицей, и в первую очередь на Пушкина. Вот как характеризует Булгарин «лицейский дух»: «В свете называется лицейским духом, когда молодой человек не уважает старших, обходится фамильярно с начальниками, высокомерно с равными, презрительно с низшими, исключая тех случаев, когда для фанфаронады надобно показаться любителем равенства. Молодой вертопрах должен при сем порицать насмешливо все поступки особ, занимающих значительные места, все меры правительства, знать наизусть или сам быть сочинителем эпиграмм, пасквилей и песен предосудительных на русском языке, а на французском — знать все самые дерзкие и возмутительные стихи и места самые сильные из революционных сочинений. Сверх того он должен толковать о конституциях, палатах, выборах, парламентах; казаться неверующим христианским догматам и более всего представляться филантропом и русским патриотом».

Булгарин пускается в исторические разыскания, откуда пошел «лицейский дух». Он вспоминает мартинистов и Новикова и связывает с их влиянием то направление, которое получило в России образование юношества. Переходя к Лицею, Булгарин отмечает отсутствие надлежащего надзора за учащимися и перечисляет внешние влияния, создавшие «лицейский дух». В первую очередь проникновение этого духа в Лицей он объясняет влиянием офицеров гусарского полка, стоявшего в Царском Селе. «В Лицее начали читать все запрещенные книги, там находился архив всех рукописей, ходивших тайно по рукам, и, наконец, пришло к тому, что если надлежало отыскать что-либо запрещенное, то прямо относились в Лицей».